– Но я же прислал тебе ответ?
– О да, верно! Однако телеграммы не всегда поспевают за делом. Твоя пришла только вчера вечером.
– Я вообще удивлён, что ты её получил! – проворчал Гвент. – Она была адресована в отель «Плаза», а не в хижину на холме!
Ситон рассмеялся.
– Ты уже прослышал об этом! Но эта хижина – собственность «Плазы» – нечто вроде флигеля, куда выставляют умирающих, чтобы упокоиться с миром…
– Ты не умирающий! – сказал Гвент многозначительно. – И я не пойму, отчего ты претворяешься таковым!
Ситон снова рассмеялся.
– Я не претворяюсь! Мой дорогой Гвент, мы все люди умирающие! Один может умереть чуть быстрее другого, но все мы «гниём. Вот и весь сказ»2! Какие новости в Вашингтоне?
Они медленно поднимались вдвоём на холм.
– Ничего значительного, – отвечал Гвент, затем помолчал и повторил: – Ничего значительного – сегодня вообще не происходит ничего интересного, хотя кое-кто раздувает огромный скандал из того факта, что мой племянник Джек застрелился.
Сито резко остановился.
– Застрелился? Этот парень? Он что, псих?
– Конечно! Согласно результатам судмедэкспертизы. Каждого человека называют психом, если он уходит из этого мира, когда становится слишком сложно жить в нём. Кто-то назовёт его вменяемым. Но я назову просто трусом! Джек упустил свой последний шанс, знаешь ли. Моргана Роял его кинула.
Ситон шагал по траве мягкой поступью зверя на охоте.
– Она его провела?
– Конечно! Она всех мужиков «проводит», или они так думают. Она и тебя однажды провела!
Ситон повернулся к нему одним быстрым диким движением.
– Никогда! Я с первого взгляда видел её насквозь! Меня ей никогда не одурачить!
Сэм Гвент кашлянул, выражая своё сомнение.
– Ну, а весь Вашингтон считал, что ты был избран в «фавориты», и все завидовали твоей удаче! Несомненно, что она оказывала тебе большое внимание…
– Ты можешь говорить о чём-нибудь другом? – нетерпеливо прервал его Ситон.
Гвент кинул на него удивлённый косой взгляд.
– Конечно могу! Я, кажется, говорил тебе о Джеке…
– Мне жаль! – поспешно сказал Ситон, осознав свою неучтивость. – Он был твоим наследником, я полагаю?
– Да, он мог бы им стать, будь он благоразумнее, – сказал Гвент, – но наследники нигде никогда не приносят добра. Они только прожигают то, что наследуют, и впустую тратят результаты честного труда всей жизни. Это и есть твой дворец?
Он указал на хижину, до которой они уже почти дошли.
– Он самый! – отвечал Ситон. – Я предпочитаю его всем прочим дворцам мира. Ни слуг, ни мебели, ни бесполезного хлама – только пространство для жизни, достаточное каждому мужчине.