– Всё это чушь! – сказал он как можно жёстче. – Он – никакой не бог! Боюсь, вы о нём слишком много думали, мисс, эээ…
– Сорисо, – мягко закончила Манелла. – Манелла Сорисо.
– Спасибо! – И Гвент полез за спасительной сигарой в карман. – У вас очаровательное имя! Да, поверьте, вы слишком много о нём думаете!
– И вы говорите мне это? Но разве вы не его друг?
В её голосе прозвучал упрёк. Однако Гвент теперь почти уже возвратил себе прежнее самообладание.
– Нет, я едва ли друг ему, – отвечал он. – Друг – это слово значительное, оно подразумевает больше, чем многие люди в него вкладывают. Я лишь его знакомый, встречался с ним несколько раз и знаю, что некоторое время он работал на Эдисона, и на этом почти всё. И ещё я думаю – я полагаю, – что видел его в доме одной очень богатой леди в Нью-Йорке, мисс Роял…
– Ах! – воскликнула Манелла. – Так это ведь имя той удивительной женщины, которая приезжала сюда!
Гвент продолжил, не скрывая.
– Она тоже очень умна, она также изобретатель и учёный, и если это она здесь побывала (а я уверен, что это так!), то, возможно, по той причине, что она хотела задать ему некий вопрос или испросить его мнения касательно сложных научных изысканий…
Манелла прищёлкнула пальцами, словно кастаньетами.
– Ах, ба! Вовсе нет! Никакие научные изыскания не способны вытащить женщину на улицу, под лунный свет, всю в мягком белом и в бриллиантах навстречу к мужчине! Никакие трудности, кроме желания соблазнить его и заставить полюбить! Да! Вот как оно было, я начинаю понимать! А вы, если вы не его друг, зачем тогда вы здесь?
Гвент начинал терять терпение с этой неугомонной красоткой.
– Я приехал повидаться с ним по его личной деловой просьбе. Наше дело улажено, и завтра я уезжаю.
Манелла молчала. Тихое потрескивание цикады, прятавшейся в зарослях мирта, придавало монотонную прелесть этой тишине.
Движимый внезапным порывом, которого он и сам не смог бы себе объяснить, Гвент отважился дать ей маленький отеческий совет.
– Только не обижайтесь на то, что я вам сейчас скажу, – медленно начал он. – Вы для меня всего лишь дитя, так что я беру на себя смелость говорить с вами, как с ребёнком. Не тратьте своё время и свою душу на того человека, которого вы называете «богом». Он не больший бог, чем я. Но я скажу вам одну вещь: он опасный субъект!
Огромные глаза Манеллы широко распахнулись, словно звёзды во тьме.
– Опасный? Как это? Я не понимаю!..
– Опасный! – повторил Гвент, покачивая головой. – Вероятно, не для вас, потому что вы, может быть, и не стали бы возражать, если бы он вас убил, после того как вначале поцеловал бы! Ох да, я знаю женское сердце! Господь сотворил вас доверчивыми созданиями, готовыми отдать свою жизнь ради ласки. Вы – как раз из таких, вы бы охотно превратились в коврик для ног Ситона, чтобы он вытирал об вас свои башмаки. Я не говорю, что он в этом смысле опасен, потому что даже если бы я так считал, то