Нежно дотронувшись губами до виска жены, я чуточку отодвинулся и закрыл глаза. Что поделаешь, наступило время «сухого закона», теперь придётся терпеть и ждать. Сначала рождения малыша, а потом ещё два месяца, не меньше. Заглянувшая к нам, три недели назад, Боцманша, была безаппеляционна и лаконична, — «нельзя, терпи и береги, а не дай бог… так я тебе морской узел завяжу». Она завяжет, кто бы сомневался.
А вот наша доча и Леший, пользуясь тем что сон у малой крепкий, отрываются вовсю. Купили себе здоровенную двуспальную кровать, и каждую ночь проверяют её на прочность. Ну, дай бог им сил и здоровья.
Демидовск
20 число 07 месяца 22 года. 09 часов 32 минуты
Саша
Я стою рядом с Серым на стоянке демидовского аэродрома, возле выкрашенного в серо-голубой цифровой камуфляж Ан-12. Через рампу, прямо из кузова «Камаза», в грузовую кабину затаскивают какие-то ящики.
— Ох Серый, ты в нём точно не замёрзнешь? — меня, в данный момент, больше всего интересовал именно этот вопрос.
Серёжка только открыл рот, чтобы в очередной раз меня успокоить, как рядом раздалось:
— Не переживайте.
Я повернулась. Рядом с нами стоял невысокий рыжий и загорелый парень в чёрной флотской пилотке и выцвевшем небесно-голубом авиационном костюме.
— Ты летишь? — продолжил он, обращаясь к Серёже, — давай документы. Просмотрев командировочный и «айдишку» Серого, он сделал отметку в бумагах, которые держал в руках, и продолжил, — Летят немного, одиннадцать человек, в гермкабине разместятся спокойно, — он хмыкнул, — мы там и по тридцать человек возили, но это уже — метро час пик.
Я посмотрела на переднюю часть самолёта, пытаясь сообразить — а где же там гермкабина. Парень видимо понял мои сомнения.
— Два первых иллюминатора за кабиной пилота, — он посмотрел на моё, торчащее вперёд пузо, и добавил, — подъехали бы чуть раньше — могли бы сходить посмотреть. А сейчас вся передняя часть палубы уже грузом завалена, вам лезть… — он замолчал.
Но у меня, и без соображений беременности, не было особого желания подниматься по крутой стремянке внутрь самолёта. Вверх ещё куда бы ни шло, а вот слазить обратно — я бы точно корячилась.
Летун кивнул нам и, взбежав по стремянке, исчез внутри самолёта. Через несколько минут «Камаз» отъехал и, через дверь было видно как члены экипажа раскатывают поверх груза крупную сеть и крепят её к палубе.
Я прижалась к Серому и зашмыгала носом, а он принялся гладить мне пузико и бормотать на ушко разные утешительные глупости. Я не заметила сколько продолжались наши обнимашечки, но нас прервало громогласное приглашение, от рыжего летуна, — «Улетающим подняться на борт!»