Я не дурак, я запомнил почти все буквы сразу, но мастеру Джо этого недостаточно. Он требует, чтобы я знал еще и значения. По три-пять значений на каждую букву для начала. На самом деле, их много больше.
«G» как тиски, — проговариваю я, сворачивая курице шею. «N» как гильотина, «X» как скрещенные мечи, — бормочу, разрезая тушку на части. «U» как котел. Я все еще не знаю точно, зачем делаю то, что делаю, но любопытство заставляет продолжать. Любопытство, а еще скука. Я уже давно не задумываюсь над тем, куда деть куриные перья или какие травки лучше добавить в бульон, и потому радуюсь возможности хоть чем-то занять голову.
На то, чтобы заучить все буквы как следует, назубок, у меня уходит несколько дней. И однажды вечером я уже без приглашения сажусь на скамью рядом с мастером. С пергаментом и пером в руках.
— Что ж, — говорит наставник, будто продолжая начатую беседу. — Теперь ты готов ко второму уроку.
Он не устраивает проверку, не задает вопросов. Возможно, учитель уверен: я не пришел бы к нему, если б сомневался в себе. А возможно, наставник уже узнал все, что хотел. Просто заглянув мне в глаза.
Мастер Джо забирает пергамент и выводит на нем три буквы. Одну рядом с другой. Так, чтобы получилось слово.
«FQI».
— Что здесь написано?
Я смотрю на лист. На учителя. Снова на лист. Мне уже, в общем, ясно, чего хочет наставник, но я все равно упрямо говорю:
— Таких слов нет.
— В твоем языке — нет, — соглашается мастер. И ждет. Просто ждет, что я скажу дальше.
— «F» — это факел, — сдаюсь через минуту. — То есть, огонь. «Q» — петля. Ловушка, западня. «I» — кость. Смертельная ловушка? Ловушка в огне? Это лесной пожар, да? Вот что оно значит?
Учитель улыбается.
— Неплохо для первого раза.
И замолкает. Я вдруг чувствую, что уязвлен. Два дня я зубрил эту чертову азбуку. Два дня повторял про себя значения букв, как скороговорку или детскую считалочку. И теперь… только неплохо?
— Что не так? — спрашиваю я.
— «I», — говорит мой наставник. — Зачем там «I»? Разве лесной пожар сам по себе не смертелен?
— Не знаю, — отвечаю я.
Мы оба долго молчим, и я отчего-то принимаюсь рассматривать мастера Джо. Будто не успел за несколько месяцев изучить его худое, еще не старое лицо, серые глаза и странные, очень коротко остриженные волосы. Мой учитель нисколько не похож на чародея. Он не носит бороду, и руки у него грубые, не боящиеся тяжелой работы. Да, теперь все в доме мастера делаю я. Но до этого он легко управлялся и сам. Все-таки не слуга был нужен моему наставнику. И правда — ученик.
— Почему ты думаешь, что я написал только одно слово? — вдруг спрашивает мастер, и я вздрагиваю, возвращаясь мыслями к пергаменту и буквам на нем.