— А малыш? — спрашиваю я.
— Мы справимся, — отвечает Мелисса еще тверже.
Я никогда не видел ее такой. С этим огнем в травянисто-зеленых глазах. С подрагивающими губами и со сжатыми маленькими кулачками.
— Я должен, милая, — говорю я, и жена вдруг прячет лицо в ладонях. Осторожно касаюсь ее плеча. Мелисса сбрасывает мою руку.
* * *
Оказывается, у мастера Джо есть даже книги, написанные вот таким манером. Целые тома, состоящие из бессмысленных сочетаний букв, собирающихся в бессмысленные предложения. Наставник пока не дает мне их в руки — то ли не хочет, чтобы ученик знал, что в них написано; то ли просто считает: до книг я еще не дорос.
С последним учитель, возможно, и прав, но разбираю я с каждым днем все больше и больше. Мастер Джо исписывает теперь целые страницы перед тем, как передать их мне, и некоторые фразы я читаю влет, даже не задумываясь. Наставнику все равно приходится меня поправлять, но его замечания все больше похожи на уточнения. На прояснения деталей, а не общего смысла. Улыбается учитель теперь тоже иначе: на место ехидства пришло удовлетворение или даже гордость. Не знаю, я не слишком много вглядываюсь теперь в его лицо. Не то чтобы моя ненависть куда-то делась — просто на нее теперь нет ни времени, ни сил.
Дело не в заботах по дому — я продолжаю обслуживать наставника, но как-то бездумно, не слишком интересуясь тем, что делаю. Все мои мысли заняты теперь очередной задачкой. И в те минуты, когда по комнате летает очередное письмо, или к нам заходит какой-нибудь деревенский житель, кланяясь почти до земли и вываливая на стол продукты или россыпь монеток, я понимаю, что наука мастера мне во благо. Если не можешь изменить какую-то вещь — не думай о ней. Выбрось из головы. Забудь.
Может быть, забывать — тоже своего рода урок. Не знаю.
Когда однажды утром наставник протягивает мне деньги, я не сразу понимаю, что прошел еще месяц. И не пересчитываю свой заработок — сразу же отдаю обратно. Учитель лучше меня знает, что с ним делать.
Мастер Джо кивает и кажется довольным. Через несколько минут перо в его руке снова танцует над листом пергамента. И вот этот подарок уже совсем не хочется возвращать.
Хитросплетения символов без остатка занимают меня на несколько часов. А когда задание выполнено, я просто начинаю играть с буквами в голове. Расставлять их так, как взбредет в голову, и пытаться прочесть то, что вышло.
«Z» — шрам. Это остаток, след, но еще и воспоминание, знание, опыт. Если мы добавим «U» — котел — мы получим подготовку к знаниям, то есть учебу. То, чем занимаюсь я. Но если приписать еще и «W»… А с какой стороны приписать? Слева? Тогда «W» будет больше влиять на «Z». Частокол и шрам. Знание и защита… Что-то забытое… или скрытое. Тайное знание. Тайная наука, которой меня обучают. А если, наоборот, прибавить «W» справа? Что мы получим? Обучение и частокол… забор… Мы упираемся в частокол. Обучение заканчивается?