– Что будем делать, командир? – воспользовался возможностью пошушукаться Лютый.
– Как всегда – соберём команду и установим свои правила.
– А вообще?
– Да выживем для начала, подождёт твой отморозок напалм. Кстати, кто он?
– Сиротинушка – уже третью семейку сжёг. Обижали.
– Ценный кадр. А я о своём выяснил, что он сынок какого-то лорда и вообще не осуждён, его тут папочка спрятал!
– Так это ж значит, что…
– Да, нам всем трындец где-нибудь вдали от берегов. – Проговорил Руда печально.
Лют поднял на него глаза. – Помиловали же! Преставилась добрая королева Мария, вот в помин её души и за благословение царствования супруга её…
– Да гори они в аду пожарче. – Согласился Руда и не стал более отвлекаться на общие положения. – Ты, братец, пойдёшь помои выливать, подойди к мальцу, что за борт сиганул, похоже – наш человек.
Неждан.
«Системное сообщение.
Отношение к вашему персонажу изменилось:
У команды и офицеров – с брезгливого неодобрительного до брезгливого любопытного.
У каторжан – с брезгливого пренебрежительного на брезгливое завистливое.
Поздравляем! За исполнение песни вашему персонажу начислено 10 очков опыта. Опыт персонажа 10.
Приятной игры».
Ну да, правильно, пел-то Захарка. Бутерброд кончился обидно быстро, блин, на самом интересном месте! Хотя Зак пережёвывал очень тщательно, наслаждаясь каждым мгновеньем, интересный разговор дослушать не получилось.
Что ж пора переходить к прозе жизни. Начал он с ближайшего клюза, недалеко от кормовой надстройки. Парень берётся за дело со сноровкой рядового срочной службы – максимум усердия при минимуме результата.
Зак, стахановец этакий, закончил с одним фекальным стоком и, весело насвистывая, направился к следующему. Решаюсь обозначить собственное присутствие.
– Чему радуешься?
– Поел по-человечески. Целый день от трюмной вони отдыхаю, – рассеянно отвечает.
– Угу. Хочешь отдохнуть от вони – почисти толчок.
– Ха, это ещё не вонь! Слушай, сон, я думал, ты кончился.
– Я не сон. Я, кажется, навсегда.
– Упс! В меня вселился демон. Или ты дух?
– Хрен его знает. Ты не обижайся, я к тебе не нарочно.
– На что обижаться? Если б не ты, меня бы в трюме забили насмерть. – Зак принимается за работу. Что-то заставило его поднять голову, испуганно забормотал. – Вот ё-ё-ё! Поль Головня сюда идёт. Побьет или ему всё пофиг – маньяк.
Я сразу насторожился, прозвали так Поля точно не за окраску. К нам неспешно, сгибаясь под тяжестью ведра явно не с компотом, приблизился ладно скроенный светловолосый, большеглазый мальчуган немногим, может, старше Захара. Аккуратно вылил содержимое ведра в клюз, Заки аж обмер, такая деликатность авторитетного пацана добра не сулила.