— Я не буду это пить.
— Будешь. Все до капли. Начинай.
— Нет, я не хочу…
— Пей, иначе я волью это в тебя.
— Гадость, — Элинор взяла стакан, понюхала и скривилась.
Потом все же сделала глоток и закашлялась. Джефф стоял рядом и терпеливо ждал. Наконец, она перевела дух и допила бренди, хотя лицо у нее при этом было просто непередаваемо.
Забрав у нее стакан, Джефф наполнил его до половины и осушил залпом.
— Так, — сказал он, с грохотом водрузив пустую посуду на стол, — мне хочется знать, что произошло, Элинор. Но сперва нужно послать за врачом.
— Нет, не нужно, — почти безразличным тоном отозвалась Элинор, — он ей не поможет. Нужен священник.
— За священником тоже пошлем. Ладно, — он махнул рукой и вышел за дверь, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Элинор сидела на диване, откинувшись на спинку и смотрела на противоположную стену. В ее жизни до сих пор не случалось горя, связанного с потерей близкого человека. Конечно, у нее умерли родители, но это было так давно, что девушка не помнила, что она при этом чувствовала. А теперь, при мысли о том, что тетя умерла, ей хотелось лечь, закрыть глаза и отключиться, забыться, потерять память, все, что угодно, лишь бы не думать об этом. Мысли причиняли ей физическую боль.
В комнату вошла Мадди, точнее, вбежала, споткнувшись о ковер и едва не растянулась на полу. Но в последнюю секунду сумела сохранить равновесие, вцепившись рукою в угол стола. Элинор перевела на нее глаза, поражаясь тому, как трудно оказалось это сделать. Любое движение, даже такое простое, вызывало головную боль. Оглядев подругу, девушка даже не удивилась, хотя удивиться было чему. Волосы Маделайн были всклокочены и казалось, стояли дыбом, лицо перекошено, а глаза сверкали.
— Отвратительно! — закричала Мадди, взмахнув крепко сжатыми кулаками, — как он мог? Нет, как он мог так мне сказать?
Элинор показалось, что от ее слов образуется эхо и отдается у нее в ушах. Причем, с оглушительным грохотом. Мадди посмотрела на нее и всхлипнула:
— Как ты можешь сидеть здесь с отсутствующим видом, когда меня там оскорбляют?
Не получив ответа, она оглушительно разрыдалась и рухнула на диван рядом с подругой.
— Элинор, ты меня слышишь? Он оскорбил меня!
— Кто?
— Мистер Блэкстоун, вот кто!
— Как?
— Он сказал мне, чтоб я заткнулась. Представляешь? Заткнулась! Это ужасно грубо! Это так… так жестоко! Я не ожидала такого от него! О, Элинор, я так расстроена!
— Ты не могла бы расстраиваться потише? — отозвалась Элинор почти шепотом.
Маделайн с удивлением взглянул на нее и разрыдалась с новой силой.