— Это неудивительно. Ты ведешь себя ужасно, Элинор. Думаю, они еще не забыли паука, который спускался на нитке прямо в стакан с чаем мисс Лоуэлл. Или сухих мух в страницах книги мисс Харт.
— Зато было очень смешно, — не согласилась с гувернанткой девочка, — все девочки просто умирали со смеху.
— Ты находишься в школе для того, чтобы учиться, а не для того, чтобы смешить девочек, Элинор. Думаешь, твоей тете приятно каждую неделю получать письма от директрисы с описанием твоих шалостей? А что ты творишь дома? Кто натер мастикой пол в холле? Бедный старый Беккет упал и сильно ударил ногу.
— Прямо так с подносом и растянулся, — захихикала Элинор, — а Линда, чтобы сохранить равновесие, сплясала жигу.
— Очень смешно, — мисс Крейн сжала губы, — Элинор, ведь ты уже взрослая, тебе почти четырнадцать.
— Ну и что. Это все равно смешно, — девочка тряхнула волосами в знак протеста.
В свои почти четырнадцать девочка успела надоесть собственной тетке, учительницам и многим другим, с кем судьба имела несчастье столкнуть ее, до оскомины. Из-за своей чересчур активной натуры она не могла сидеть спокойно и была отчаянной сорвиголовой. Хотя с первого взгляда Элинор производила прекрасное впечатление: симпатичная девочка с большими серыми глазами в обрамлении черных ресниц и светлыми пушистыми волосами, чистое лицо с белой кожей и нежным румянцем. Но после того, как этот чертенок в ангельском обличье улыбался и начинал творить пакости, все иллюзии разрушались. Гости леди Фэнтон в первую очередь робко интересовались, дома ли ее очаровательная племянница. И если она была дома, тут же придумывали благовидные предлоги своего ухода. Иначе на них дождем начинали сыпаться крупные неприятности.
— Неудивительно, что леди Фэнтон с ужасом ожидает твоих каникул, — продолжала возмущаться мисс Крейн, — неужели, тебе не хочется, чтоб тебя ждали с радостью?
— Тетя не хочет, чтоб я приезжала? — приподняла брови Элинор, — почему?
— У нее гость, — пояснила гувернантка и тут же прикусила язык.
Но было поздно. Глаза Элинор уже оживились и засверкали.
— Гость, — протянула она, — кто это? Мужчина или женщина?
— Зачем тебе? — кисло поинтересовалась мисс Крейн, коря себя за болтливость.
— Женщины лучше. Они такие пугливые, всего боятся: крыс, пауков, тараканов и лягушек.
— Да, особенно тогда, когда лягушка сидит в сумочке, вместе с пуховкой, — съязвила та, — как у миссис Даннинг.
Элинор захихикала.
— Она такой визг подняла.
— Постыдилась бы! — вспыхнула мисс Крейн.
— Глупо бояться лягушек. Они ведь не кусаются, только квакают.