Что мне делать? Что мне теперь делать? Мне нужно было сразу рассказать о случившемся, рассказать всем. Тогда Грандена посадили бы в тюрьму, а я была бы в безопасности. Как можно было быть такой идиоткой?
Рассказать всем? Но это и сейчас не поздно сделать. Конечно! Об этом нужно рассказать родным. Пусть они знают, за кого выдают свою дочь.
Я выскочила в коридор, забыв, что на дворе глубокая ночь и все спят.
Распахнув дверь родительской спальни, я подбежала к кровати. Мама, всегда спавшая чутко, уже проснулась и села на постели, с удивлением смотря на меня.
— Сюзон, что случилось?
— Мама, я должна вам это рассказать! — выпалила я.
Мама толкнула отца в бок:
— Проснись, Шарль. Ну же, — она потрясла его за плечо.
Отец с трудом открыл глаза и пробормотал:
— Ну, в чем дело?
— Мне кажется, снова нужно послать за доктором.
— Я здорова! — я топнула ногой, — но я должна вам это рассказать!
— Сядь сюда, Сюзон, — мама указала мне на место рядом с собой, — что ты должна нам рассказать?
— Боже мой, Сюзон, — простонал отец, — неужели, твоя новость не могла подождать утра?
— Нет, не могла, — отрезала я, — он — убийца и я не могу больше это скрывать.
— Я не пойму, о чем она говорит, — беспомощно развел руками отец, взглянув на маму.
Она погладила меня по плечу.
— Успокойся, Сюзон. Что произошло?
— Гранден — убийца. Он убил женщину, задушил ее голыми руками. Я сама это видела.
Мама вытаращила глаза, потом вздохнула:
— Господи, а я уж было подумала! Ей приснился плохой сон. Сюзон, дорогая, это всего лишь сон.
— Это не сон! — вскричала я, — это случилось на самом деле, мама!
— Пойдем, милая, — она встала и обняла меня за плечи, — пойдем, ты ляжешь в постель и постараешься заснуть. Плохие сны тебе больше не приснятся, обещаю.
Я бросила умоляющий взгляд на отца и едва не застонала. Он смотрел на меня с жалостью.
— Вы не верите мне!
— Ну конечно, мы тебе верим, — мама погладила меня по голове, — ужасный сон, а ты слишком чувствительная девочка. Успокойся. Сюзон, утром все покажется тебе совсем не страшным.
Я покорно позволила увести себя в комнату, уложить в постель и накрыть одеялом. Мама заботливо подоткнула его, словно я была маленькой девочкой. Она говорила успокаивающие слова, гладила волосы, поцеловала в лоб, а потом спросила:
— Все хорошо, милая?
— Ты думаешь, я лгу, мама? — я взглянула на нее, — или считаешь, что я не способна отличить сон от яви?
— Ночью со сна все слишком смазано, — туманно отозвалась она, — постарайся уснуть, детка. Тебе станет гораздо легче.
— Ладно.
Постояв еще немного у кровати, мама вышла за дверь. И вовремя. Еще немного — и я бы снова завизжала. Удержало меня лишь одно — снова поднимется суматоха, а назавтра меня, чего доброго, определят в дом для умалишенных.