Следующие полтора часа я была очень занята. Сперва приводила себя в порядок, лихорадочно пытаясь высушить волосы и смыть с себя всю грязь, и гораздо дольше думала о том, куда мне деть чужие вещи. Да и о своих подумать не мешало. Платье было мокрым. Если его увидит Анна, она сразу поймет, что я куда-то выходила в дождь. Достаточно того, что я потеряла свою шляпу, а мой туфель лежит в седельной сумке де ла Роша.
Впрочем, мне удалось найти выход. Все это барахло я как попало засунула на самое дно шкафа, зная, что Анна добирается до этого места лишь раз в полгода. До сей поры я сумею что-нибудь придумать.
Волосы все еще были немного влажными, но я сочла, что это куда лучше того, что было. У меня есть еще время, за которое они совсем высохнут. Хуже было то, что на полу я обнаружила засохшие грязные следы босой ноги.
Так что, до того, как слуги проснулись, я ползала по полу, вытирая грязь, словно последняя уборщица. Устала ужасно и думала только о том, как бы лечь в постель. Но едва переведя дух и стараясь прийти в себя, я услышала осторожный стук в дверь.
Это была Анна. Впервые за очень долгое время я была совсем не рада ее видеть.
— О мадемуазель Сюзанна, вы проснулись, — заметила служанка, — как ваше самочувствие?
— Хорошо, — отозвалась я, почти не покривив душой.
Признаков подкрадывающейся простуды я у себя не обнаружила. Была лишь усталость, но это вполне понятно, ведь последние три часа мне пришлось как следует потрудиться. Теперь я в полной мере оценила, как тяжело слугам, даже если они служат в таком доме, как наш. Бедные, несчастные люди! Каждый день так надрываться — это же кошмар!
— Давайте, я помогу вам одеться, мадемуазель, — предложила Анна, подходя ко мне и как бы невзначай оглядывая со всех сторон, — что это у вас волосы как будто сырые?
Странно, а я считала, что они давно высохли. Пришлось придумывать подходящую причину. А так как я так и не удосужилась придумать заранее оправдания своим поступкам, то как обычно сказала полную чушь.
— Пролила воду.
— Воду? — Анна заморгала.
— Захотела пить вот и пролила.
Служанка полминуты стояла как изваяние, соображая, как же это надо исхитриться, чтобы пролить воду из стакана на голову, но потом очнулась. За то время, что она у нас служила, пора бы было уже и привыкнуть к моим причудам.
При моем появлении разговоры в гостиной смолкли. Все уставились на меня.
— Сюзон, — прошептала мама, решившись заговорить первой.
Алиенор тут же выступила со своей партией:
— Зачем ты встала?
— Я здорова, — ответила я.
— Тебе нельзя вставать, Сюзон, — начала мама.