— Что я делаю?!
О, Господи! Я пожалела, что не спряталась под лестницей. Зайдя за спину сестрицы, я осторожно приоткрыла дверь, юркнула в образовавшееся отверстие и успела прикрыть ее, прежде чем услышала:
— Сюзон, почему я должна бегать за тобой по всему дому? Как ты можешь так себя вести? Открой дверь, мне нужно поговорить с тобой!
Как бы не так, мамочка! Я дважды повернула ключ в замке, сунула его в карман и села на подоконник — единственное место в комнате, где не слышно маминых воплей. Однако, сегодня она превзошла себя, принялась стучать, требуя, чтоб я открыла. Впрочем, это продолжалось недолго. Либо мама сама поняла, что это бесполезно, либо Алиенор ее убедила. Дождавшись желанной тишины, я пробралась к двери, прислушалась, приложив ухо к щели. Тихо. Значит, они ушли.
— Сюзон, — зашипело что-то, так что я даже подпрыгнула от испуга, — Сюзон, мама ушла. Ты меня слышишь?
Я перевела дух. Это была Алиенор.
— Да, слышу, — подтвердила я.
— Она в ярости. Сейчас отцу достанется, — она фыркнула.
— Бедный папа!
— Он привык. Впустишь меня?
— Мне не хочется разговаривать.
— Ну, как знаешь. Не забудь про ужин, иначе мама точно выломает дверь.
Я услышала ее удаляющиеся шаги. Меня на время оставили в покое. До ужина. И на том спасибо.
Впрочем, радовалась я рано. Перепалка с мамой так взвинтила меня, что я ни о чем и думать не могла, кроме как о том, что она мне скажет за ужином. А ведь там будут еще и другие. Папа, например. Мама хорошо его обработает за это время.
Итак, к ужину у меня абсолютно пропал аппетит. Я так медленно спускалась по лестнице, что вполне могла бы составить конкуренцию улитке. У дверей столовой стояла, наверное, минут десять, пока подошедшая Анна не открыла их передо мной.
Родные уже сидели за столом и встретили меня гробовым молчанием. Я мельком оглядела их и поняла, что сейчас будет нечто неслыханное. Мама была как грозовая туча. Отец с беспокойством поглядывал на нее, на меня и на дверь. На дверь особенно часто. Алиенор низко опустила голову над тарелкой. Эрнест втянул голову в плечи. Он никогда не принимал участия в наших спорах, но видимо атмосфера и на него повлияла.
Я с чрезвычайной осторожностью села на стул, словно там находился капкан, и я боялась в него попасть.
— Сюзанна, — сказала мама.
Она очень редко так меня называла, а в последнее время — никогда. Ясно. Что-то сейчас будет.
— Я хочу поговорить с тобой насчет твоего поведения.
— Да, мама, — кивнула я.
— Я никогда не думала, что ты не станешь считаться с мнением семьи. Неужели, все то, что мы говорим, для тебя пустой звук?