Пастор торопливо повернулся, зашагал по дорожке и вскоре скрылся в церкви. Постояв секунду-другую, Тремейн и Блейз пошли дальше.
– Вы совсем расстроили старика, Мордекай, – заметил Николас Блейз. – Он определенно что-то знает, причем об этом самом Латимере.
– Вероятно, – согласился Тремейн. – Когда я спросил, мог ли кто-нибудь из подопечных остаться в доме, сразу стало понятно, что пастор об этом не думал. Но так же было ясно, что в первую очередь он заподозрил именно Латимера. Следовательно, святой отец знает, почему именно эта овечка могла отбиться от стада.
– Хочется его догнать и поставить вопрос ребром, – решительно заявил Блейз, – но скорее всего внятного ответа не последует.
– Не переживайте, Ник. Пастор вряд ли утаит важную информацию. Он не нарушит тайну исповеди в разговоре с нами, но когда придет время, честно изложит офицеру полиции все, что услышал от прихожан.
В деревне теплилась жизнь. Мимо пробежала веселая детская компания с санками, и Мордекай Тремейн проводил ребятишек нежным грустным взглядом. Чуть дальше из ворот гостиницы вышли два явно не местных человека. Одежда выдавала городских жителей, причем оба посмотрели на Тремейна и его спутника так, словно спрашивали, что привело их в Шербрум.
Мордекай Тремейн ощутил легкое возбуждение. Репортеры. Итак, пресса уже заинтересовалась событием. А ведь до сих пор царила тишина. Убийство, случившееся в ранние часы рождественского утра, не попало в предпраздничные номера газет. В первый и второй дни Рождества английская пресса хранила молчание. И только к северу от границы, где шотландцы терпеливо дожидались наступления Нового года, можно было прочитать мировые новости.
Но завтра – ах завтра! Страницы запестрят сенсационными заголовками газет. Специальные корреспонденты поразят читателей красочным рассказом о том, как смерть явилась в Шербрум и разрушила рождественскую сказку. Глаза Мордекая Тремейна азартно заблестели.
– Давайте зайдем и что-нибудь выпьем, Ник, – предложил он и направился к гостинице, однако в двух шагах от двери остановился и схватил его за руку. – Помяни черта, и он появится!
Из бара появился мужчина – высокий, темноволосый. Плотной фигурой он почти загородил дверной проем. В его взгляде мелькнуло узнавание, и он замедлил шаг, но только на пару мгновений. Прежде чем Мордекай Тремейн успел обратиться к нему, незнакомец быстро прошел мимо.
– Не желает вступать в разговор, – усмехнулся Николас Блейз. – Ничего удивительного.
Мордекай Тремейн поправил пенсне на переносице.
– На его месте я тоже вряд ли захотел бы общаться, – заметил он.