Суперинтендант Кэннок провел указательным пальцем по подбородку и спросил:
– У вас нет никаких… версий?
– У меня нет никаких фактов, – ответил Мордекай Тремейн. – Видите ли, суперинтендант, я вам завидую. За вашей спиной стоит мощная организация. Вам доступен практически любой источник информации. Если поставите целью раскрыть сокровенный секрет человека, то в ваших силах осуществить задуманное, в то время как обычный гражданин, как бы ни стремился, не имеет возможности провести исчерпывающее расследование, потому что не вправе воспользоваться необходимыми официальными источниками.
– Иногда становится скучно, – заметил Кэннок. – Чтобы найти ту самую иголку, приходится разбирать стог по соломинке.
– И все же в конце концов иголка оказывается в руках, – возразил Тремейн и добавил с таким видом, словно просто размышлял вслух: – Было бы интересно выяснить все, что можно, и об обитателях дома, и о гостях. Еще два дня назад я не знал никого из них, кроме мистера Грейма и мистера Блейза. А теперь все мы оказались тесно связанными. Можно сказать, что убийство сблизило нас, ведь мы находились здесь в момент гибели мистера Рейнера. Хочется узнать о каждом больше, чтобы не оказаться в столь же безысходном положении, как несчастный Джереми. Как живут эти люди, как проводят время, какими средствами располагают, где бывают и с кем встречаются…
В карих глазах суперинтенданта вспыхнули веселые искры. На обветренном лице появились морщинки.
– Кажется, мы понимаем друг друга, – подытожил он.
По дороге из библиотеки в гостиную Мордекай Тремейн почувствовал, как в душе зарождается языческая песня восторга. Поручив суперинтенданту расследование убийства Джереми Рейнера, судьба проявила больше великодушия, чем хватило бы смелости ожидать. Тому, что Кэннок знал его имя, удивляться не приходилось: об этом позаботилась пресса, не так давно уделив его скромной персоне чрезмерное внимание. Профессионал должен был запомнить любителя, достигшего столь громкой известности. Особая удача состояла в том, что Кэннок не только раньше дружил с Джонатаном Бойсом, но и по сей день поддерживал с инспектором Скотленд-Ярда доверительные отношения. Именно в этом заключалась разгадка его особого отношения.
Кэннок не спешил к открытым действиям. Возможно, опасался, что, пригласив на помощь человека без официального статуса, вызовет насмешки подчиненных. Или боялся, что главный констебль неблагосклонно воспримет своевольное отступление от общепринятых норм. В то же время не вызывало сомнений, что Джонатан Бойс успел немало рассказать суперинтенданту о совместной работе с Тремейном, и Кэннок готов был закрыть глаза на любые неподконтрольные действия.