Он лег рядом и погладил ее по голове.
– Я соврал. Это было в первый раз.
– Я так и подумала.
– Получилось плохо, да?
– Бывает лучше. Но неплохо. Для первого раза – неплохо.
– Хочешь покурить?
На какую-то секунду Карине показалось, что он имеет в виду… что у него что-то припасено. Нет, конечно. Он предлагал ей покурить. Видел, наверное, в кино – там все обязательно курят после секса. Сам он не курит, в комнате совершенно не пахнет табачным дымом… значит, это жертва с его стороны, чтобы ее умилостивить. Или компенсировать неудачу.
– Конечно, конечно… Передай мои брюки.
Она выудила из кармана смятый пакет «Мальборо» и зажигалку. Стефан поднял с пола пустую банку фанты и подал ей. Фанат фанты. Карина усмехнулась непроизнесенному каламбуру и закурила, стряхивая пепел в банку.
Стефан неуверенно гладил ее грудь, живот.
– Ты даже не знаешь, как давно о тебе мечтал, – он поднял на нее глаза. – Еще с тех пор, как начались эти…
– Ну да. Знаю.
– И вот на тебе… – Лоб его сморщился, и глаза подернулись влагой.
Еще этого не хватало.
Она не столько погладила, сколько похлопала его по щеке.
– Успокойся. Все нормально…
Если он разнюнится, тут же ухожу.
Стефан немного успокоился. Отвел глаза, положил руку на ее живот. Погладил и провел пальцем между ног. Легкий электрический разряд желания, но он, как ей показалось, не заметил.
– Я знаю, что это у тебя ну… так. Эпизод. Могу я что-то сделать, чтобы это было не так?
Карина посмотрела на Стефана. Без очков он выглядел вполне прилично, парень как парень. Но никакого влечения она не почувствовала, хотя ласки его были приятны. Но не более.
Она отрицательно покачала головой.
– Я хочу только сказать… ты самая лучшая девушка из всех. Я каждое лето жду, когда ты приедешь. Только увидеть тебя… и еще раз: если я могу что-то сделать…
Карина затолкала окурок в отверстие банки и прижалась к нему потеснее.
– Сделать? Можешь. Продолжай делать то, что делаешь, я уж точно сразу не уйду.
На этот раз все было гораздо лучше, и Карина смотрела уже не на фруктового старца, а на Стефана.
Потом они долго лежали и разговаривали ни о чем. Стефан даже затянулся ее сигаретой и тут же закашлялся.
Рано утром она вылезла из окна и прошла через соседский участок, чтобы не рисоваться на дороге. А через неделю они с отцом уехали в город, и прошло восемь лет, прежде чем они увиделись снова.
Две сотни крон ушли на сигареты.
– Почему ты это сделала? – спросил Стефан. – Почему ты решила меня поцеловать?
Карина понятия не имеет, дает ли что-то обливание. Спина Стефана похожа на пиццу в духовке. Кое-где обнажились багрово-красные, блестящие мышцы, на коже в нескольких местах большие, с пятикроновую монету, волдыри. Разве так может выглядеть человеческая кожа? И он еще говорит что-то… не кричит от боли. Ее Стефан. Ее бедный Стефан.