– Прошу.
Майвор понятия не имела, что затеял Дональд. Но, подумав, поднялась с искалеченного дождем сиденья, и они пошли обследовать кемпер. Жалкое зрелище – повсюду валяются осколки разбитой посуды, тесто для несостоявшихся булочек вывалилось на испорченный дождем диван.
– Ой-ой-ой, – сказал Дональд, горестно качая головой и при этом почему-то потирая руки. – Ой-ой-ой.
Он открыл шкафчик под мойкой, достал пару пластиковых пакетов и начал собирать остатки еды – те, что не пострадали от дождя. В другой пакет сложил уцелевшие бутылки из бара. Майвор нашла местечко на диване, куда не попали ошметки теста, присела на краешек и молча наблюдала за действиями мужа.
– Дональд, – спросила она после паузы. – О чем ты думаешь?
– О чем я думаю?
– Да. О чем ты думаешь. Ты похож на погорельца – ищешь, что уцелело.
Он ответил не сразу. Открыл ящик с инструментами, достал молоток, топорик, отвертки, шуруповерт, пузырек с ортофосфорной кислотой против ржавчины, сложил в корзину и прикрыл сверху тряпками.
– О чем я думаю… слепому видно. Собираю все, что может пригодиться.
– И дальше что?
– Убраться отсюда.
– Куда?
– Ехать, пока не доеду. Где-то должна кончиться эта чертовщина.
– А ты не думаешь, что сначала мы должны…
– Э-э-э… – Дональд предостерегающе поднял палец. – Неправильное местоимение. Не мы, а я. Ты останешься здесь.
Майвор окинула взглядом полуразрушенный и обобранный Дональдом вагончик.
– Здесь?
Дональд наклонился к Майвор и понизил голос, словно собрался доверить ей важный секрет.
– Майвор… как ты считаешь? Ты вела себя как преданная жена?
Майвор хотела возразить, но он жестом заставил ее замолчать.
– Теперь говорить буду я. Второй раз ты мне рот не залепишь.
И он вкратце изложил свою точку зрения на события дня. Получалось так, что все, что Майвор ни делала, все было направлено против него, что большей предательницы среди живущих на земле жен найти невозможно. При этом он совершенно не комментировал собственные действия. А поправлять его и спорить бессмысленно – по мере того как он перечислял совершенные ею нарушения супружеской присяги, он разъярялся все больше и больше.
– …и связала меня как барана!
Он задышал хрипло и гневно, и Майвор воспользовалась паузой, чтобы вставить слово:
– Ты неправ, Дональд.
Дональд вдруг успокоился и кивнул.
– Может быть. Может, я и неправ. Но это не имеет никакого значения. И знаешь почему?
Майвор совершенно не уверена, что ей хочется выслушать причины, почему Дональду не важно, прав он или неправ. Но, с другой стороны, могла бы сказать что-то вроде «не знаю, и знать не хочу». Но промолчала.