– Синтия-15 телиться будет через пару дней.
– Анте справится.
– Думаешь?
– Ну.
Анте – сын Улофа, Гунилла – дочь Леннарта, хотя постороннему могло бы показаться, что наоборот: Леннарт не упускал случая похвалить исполнительность Анте и его умение обращаться с животными, а Улоф превозносил деловую хватку Гуниллы и ее неутомимость.
Не то чтобы Леннарт или Улоф завидовали друг другу до такой степени, что желали бы поменяться детьми, нет. Но Леннарту почему-то легче было хвалить Анте, а Улофу – Гуниллу. Они даже обсудили между собой этот психологический ребус и пришли к обоюдному выводу: нормально, что тут обсуждать. Совершенно естественно. А если даже и не так уж естественно, то изменить положение вещей им не дано.
Друзья замолчали. Время от времени тишина нарушалась поскрипыванием карандаша Улофа, вписывающего очередное слово. Леннарт сидел в задумчивости – все-таки пятая ступень.
Наконец Улоф отложил ручку.
– Думаешь, между ними… пока, так сказать, нас нет?
– Время покажет.
– Это да… что да, то да, время покажет. А неплохо бы…
– Да уж чего плохого.
Леннарт слегка улыбнулся и погладил руку Улофа, но сразу сделался серьезным, уставился в сканворд, погрыз карандаш и сказал:
– «Свинья в репризе»… это еще что за зверь? Начинается на «С», кончается на «ИР». Девять букв.
Улоф довольно засмеялся.
– И это пятый уровень? Сехримнир [3], само собой.
Леннарт вписал слово и кивнул.
– Ну да… ясное дело.
– «Свинья в репризе»… – Улоф продолжал улыбаться. – Смешно. Молодцы.
– Им палец в рот не клади.
Найденное слово выстрелило сразу двумя пересечениями, и Леннарт взялся за сканворд с новым усердием.
Улоф посмеялся еще немного, повторил несколько раз «надо же… свинья в репризе… веселые ребята» и посмотрел в поцарапанное плексигласовое окно, обычно слегка искажающее перспективу. Но сейчас и искажать было нечего. Перспективы не было – трава и небо. Небо и трава.
Он подумал об остальных, которые волей-неволей видят ту же картину.
– Дальше-то, гляди, может и похуже быть.
– В каком смысле?
– Откуда мне знать? Думаю, мало кто видел такое. Могут быть неприятности.
– Это ты правильно сказал. Знать бы только – какие.
Улоф опять посмотрел в окно. Если бы не Леннарт… Вот так и выглядит одиночество, внезапно подумал он. Ты стоишь у окна, а кругом – пустота. Не за что глазом зацепиться.
– Большие, думаю. Неприятности, то есть. Если не сказать – очень большие.
Леннарт тоже посмотрел в окно и покачал головой:
– Ну да. Большие. К сожалению.
* * *
Стефан прикрутил вентиль к газовой плите и вскипятил воду. Слава богу, и холодильник работает на газе – пакет молока приятно холодит руку. Растворимый кофе, полдецилитра молока себе; чуть-чуть, только чтобы забелить, Карине. Поставил чашки и тяжело опустился на стул.