— Очень — делая большой глоток, охотно начал рассказывать непрошенный экскурсовод — сразу у берега метров сто не меньше. Тут по всему заливу, на дне, лежат останки затонувших античных судов. Только поднять их оттуда никто не может. А ночами бывает, что и свет из-под воды видно, так что может там еще кто живой, одному Богу известно что там такое на самом деле. Так что не ходите тут ночью в темноте.
И он указал детективу на юг, на черные языки волнорезов, выдающиеся далеко в синюю гладь залива.
— А вот за ними вообще дна нету, никакой лот достать не может — пояснил он — прямо как Клоака — по-заговорщически хитро шепнул, прищурился, заулыбался в черную косматую бороду — есть такая бездонная дыра в которую все нечистоты из Гирты текут, все никак наполнить ее не могут, прямо под герцогским дворцом, в туннелях!
— А Зеленый Мол это далеко? — махнул в неопределенную сторону рукавом, уточнил детектив.
— Сами вы тут заблудитесь, вижу вы человек у нас новый, не местный — отрицательно повел ладонью бородач, сделал еще один глоток из бутылки — пойдемте, где вам свернуть, покажу, только вначале трубочку бы еще покурить.
Вертура достал кисет и они, закурив, пошли по набережной в сторону волнорезов. День клонился к закату, пока еще жаркое, но уже начинающее помаленьку бледнеть солнце озаряло серые, с чавкающим эхом плещущиеся о камни волны. По неровным блокам мостовой со скрипом и грохотом прокатывались телеги. Из тесных двориков домов тянуло дымом, там на открытых очагах коптили, сушили, заготавливали на зиму выловленную в море рыбу. Скирды морской травы сушились на свежем ветру лохматыми копнами сена. Уже готовую ароматную паклю кидали в телеги, отправляли на стройку, в текстильные и бумажные цеха и мастерские.
Веселые чумазые мальчишки шустро бегали босиком, носили дрова и корзины, под строгим надзором иссушенных дымом и работой женщин, помешивали палками в клокочущих безднах котлов, источающих тяжелый смрад ароматных лесных трав и вареной рыбы.
Такой же босоногий, как и дети, монах в худом подряснике и с вещевым мешком за спиной прохаживался по улице, высматривал отдыхающих и бездельников, присаживался к ним, заводил с ними беседу.
Как и было ожидаемо, идти оказалось не очень далеко. Свернув на какую-то очередную неприметную улочку, Вертура и его спутник прошли еще пару кварталов и очутились перед каким-то старым двухэтажным домом с плоской крышей, серыми цементными стенами и черным провалом ворот в темном туннеле которых светлела мутная гладь собравшейся в неопрятную грязную лужу воды.