— Девушки, а как же я? Я ведь тоже помощник…
— Подслушивать под дверью не хорошо! — рявкнула я.
— Арик, иди ещё погуляй! — крикнула ему Грымова.
Он попятился, краснея, а я захлопнула дверь и только тут обнаружила, что открыла я её перед этим вместе с щеколдой. Вырвав ту с мясом. На месте замка висели лохмотья из щепок.
— Вот она, сила женской обиды! — в тишине произнесла Грымова. — То закройте окно, меня сдувает, а теперь хрясь, и металл пополам.
— А ещё вчера ложку в руках не могла удержать, — задумчиво отметила Рита.
Крохина подскочила ко мне, обняла и закружила:
— Ура! Таська! Ты поправляешься! Скажи, силы-то, силы есть? Попробуй, чего ещё можешь?!
Я высводилась из железных объятий тяжелоатлетки и прислушалась к себе. А и правда, меня теперь даже не качало. Хоть и было муторно и слёзно. Но главное — во мне как никогда кипела энергия, пёстрая, намешанная, словно разноцветные стёклышки в калейдоскопе. Казалось, я надёргала, назаимствовала по кусочку от всех, кто сидел в этой комнате. А злость с обидой увеличили силы раз в сто. Надо же! Обычно после слёз я только чувствую бессилье и сонливость. Но не теперь! Я подняла стул, который принёс Киату, за одну ножку и посмотрела торжествующе и удивлённо на девчонок:
— Кажется, я много чего могу… Вот!
Девчонки вытаращились на меня изумлённо, Грымова даже ласково выругалась.
— Урраа! — запрыгала Крохина, как кот Матроскин в мультике. — Значит, ты можешь и драконицам нашим каменным помочь — в другой мир сгонять за ответами?! А то обещали-обещали, и обманули! Всё пират этот! Я не хотела, он меня заставил!
— Погоди, Тася, — сказала Рита, — не пори горячку!
— Не буду, — ответила я, вытирая нос, и отчего-то ощущая облегчение, — на этот раз не буду! Но обманывать Ему кого-то ещё больше тоже не позволю!
Как всегда, меня одолел зверский аппетит, но высунуть нос наружу я не решилась. Поняла: если увижу Киату, умру сразу. Девчонки ушли разведывать про обед у кока, шутя, что я съем рацион всей команды и закушу мачтой. И я осталась одна. В комнату скользнул Аридо.
— Не хорошо меня прогонять, — насупленно сказал он. — Разве я враг тебе, джива?
— Уйди! Мне теперь всех мужчин полагается ненавидеть! — заявила я и всхлипнула: ну как ненавидеть Киату? Как научиться?! Я вообще не умею ненавидеть…
— Зачем? Глупость какая! Что Джикарне из тех, от кого надо держаться подальше, я тебе сразу сказал, даже замуж позвал, чтобы уберечь. Да-да, только из благородных побуждений. Но хорошо, что ты не согласилась.
— Знаю я твои благородные побуждения! — буркнула я.