— Дом, — повторила Небула, в ее устах это слово прозвучало как ругательство. — А неплохо, наверное, иметь дом.
— Опять ты об этом, — Гамора тяжело вздохнула, отводя глаза.
— Да! Опять! — закричала Небула, в приступе ярости запрокинув голову.
Ее черные глаза расширились, рот оскалился в презрительной усмешке, скованные руки напряглись.
— Мне очень жаль, — произнесла после долгого молчания Гамора, вновь поднимая лицо.
Их взгляды встретились.
— Я не хочу твоей жалости, — процедила Небула, удивительно быстро переходя от неистовства к ледяному спокойствию.
Она вполне себя контролировала. Всегда.
Ну почти.
— А что тогда ты хочешь?
— Твоей смерти.
— Сестричка, — хмыкнула Гамора, развернулась и ушла.
* * *
— Я есть хочу, — сказала Небула с легкой тоской в голосе.
Часы шли за часами, она уже бросила их считать.
— Дай мне немного корня тысячелистника.
Теперь Небула была прикована наручниками к шесту, спускавшемуся с потолка. Она находилась в кубрике «Милано», но вынуждена была стоять.
— Нет, — отозвался знакомый голос. — Корни еще не созрели. Плюс я тебя ненавижу.
Небула почувствовала, как в жилах забурлила кровь жарко пульсируя в висках.
— Так, значит, ты меня ненавидишь? — переспросила она, не утруждая себя ни презрением, ни отвращением. — Ты, которая бросила меня там, единолично завладев Камнем? И вот гордо стоишь здесь. Как же, героиня!
Слово «героиня» прямо-таки застряло у нее в глотке. Небулу даже замутило. Уточнять, где это «там», нужды не было. Гамора и так прекрасно поняла. Речь шла о месте, где сестры жили до тех пор, пока Гамора не покинула его и не обрела новую семью, без оглядки на прошлое.
— Скоро я избавлюсь от этих оков, — продолжила Небула, — и убью тебя. Клянусь.
— Нет, ты закончишь свои дни в тюрьме на Ксандаре. От всей души советую принять этот факт.
Небула зарычала, с силой рванув наручники. Но они не поддались, как не поддавалась и она сама.
Где бы вы ни были, на Земле или на планете Икс, на Ксандаре или на Забвении, вам никуда не деться от космической уверенности в существовании одного незыблемого закона Вселенной. Нет, не смерти, хотя она неизбежна (почти всегда), и не налогов, пусть они так же неотвратимы, как и смерть (причем, в отличие от последней, исключений не допускают).
Этот незыблемый закон гласит: братья (и сестры) не ладят между собой. Возможно, не все время, но не ладят. Иногда их свары становятся довольно бурными. В пылу ссоры люди могут наговорить всякое, а то и наломать дров. Даже те — особенно те, — кто глубоко симпатизирует друг другу, могут в один миг превратиться из друзей в недругов. По прошествии времени, когда страсти улягутся, они раскаются, все вернется на круги своя, а семейные узы станут только крепче.