— Понятно, — задумчиво проговорил Тиббет.
Вскоре после катания вернулась Эмми. Она переоделась, и оба спустились в бар.
Там было тихо. Отрывочные фразы по-немецки доносились от стола Книпферов; Бакфасты сидели, уставившись друг на друга, словно каждый старался вывести другого из душевного равновесия. Потом в холле послышались быстрые шаги, и вошла Герда. Первый раз за все это время ее железное самообладание казалось поколебленным. Лицо девушки раскраснелось, глаза горели гневом. Она подошла прямо к инспектору и громко сказала:
— Вы — трус! Жалкий лицемерный трус!
Генри посмотрел на нее с интересом.
— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, фройляйн Браун.
Глаза Герды сверкнули.
— О, вы прекрасно все понимаете! — воскликнула она. — Я весь день провела на лыжах, поэтому узнала только сейчас: вы арестовали Франко ди Санти.
— Не я, — возразил Тиббет. — Капитан Спецци.
— Капитан Спецци… — Голос Герды дрожал. — Капитан Спецци считал виновной меня… Я знала и уважала его за это — это было честное мнение. Я ценила и считала его прекрасным человеком… Но он оказался ничем не лучше вас. Такой же бесхребетный.
— Послушайте, фройляйн… — начал Генри, но она оборвала его:
— И можете не смотреть на меня так. Я очень хорошо знаю, почему вы арестовали Франко. Он заставил вас сделать это.
— Вы имеете в виду барона фон Вюртбурга, полагаю? — уточнил инспектор.
К его крайнему удивлению, глаза Герды наполнились слезами.
— Животное, грубиян! Он не позволил мне даже увидеться с ней и с детьми. Он ничем не лучше Хозера. Я была бы рада, если бы он тоже умер.
Натянутая, как струна, она продолжила:
— Так или иначе, он не удовлетворится тем, что увидит, как невинного человека осудят за убийство. Герр Тиббет, вам следует позвонить в Санта-Кьяру прямо сейчас и сказать, чтобы Франко освободили. Потому что хочу вам сказать, что я…
Генри резко встал, неловким движением смахнув при этом со стойки бокал Эмми. Бокал разбился вдребезги, а ярко-красный напиток, словно кровь, забрызгал белую блузку Герды. Прежде чем молодая немка успела прийти в себя, инспектор пустился в извинения, а Эмми начала промокать ее блузку своим носовым платком. Герда стояла почти неподвижно, лишь слегка дрожа.
— Хочу сказать вам… — начала она снова, но Тиббет не дал ей закончить фразу.
— Фройляйн, я боюсь, что на вашей блузке останутся пятна. Нужно немедленно что-то сделать. Эмми, дорогая, у тебя наверху нет какого-нибудь пятновыводителя? Может быть, ты отведешь Герду к нам…
— Да, конечно, — тотчас подхватила Эмми. — Пойдемте со мной, дорогая.