— Следуйте за моей женой, — твердо сказал гувернантке Генри.
Эмми схватила Герду за руку и, не обращая внимания на ее протесты, вывела из бара.
Тиббет допил свой кампари и тоже пошел наверх.
Там он увидел обеих, женщины выходили из комнаты Герды. Фройляйн Браун переодела блузку и выглядела теперь более спокойной, хотя все еще сердитой.
— Она все время пытается мне что-то сказать, но я притворяюсь, будто не понимаю по-немецки. Поговори с ней лучше сам, — предложила Эмми.
— Конечно, — ответил ей Генри, а девушке, повернувшись к ней, сказал по-немецки: — Итак, фройляйн, как я понимаю, вам нужно что-то мне сообщить. Предлагаю пройти в нашу комнату. Моя жена, разумеется, тоже будет присутствовать, — поспешно добавил он.
Герда бросила на него недовольный взгляд, но согласилась.
Как только дверь за ними закрылась, Тиббет произнес:
— Прежде всего я должен вам кое-что сказать. Не знаю, что вы собирались мне сообщить, но уверяю вас, что донкихотствовать нет никакой необходимости. Если вы располагаете полезной информацией, которая поможет вычислить убийцу, — готов вас выслушать. В противном случае — доверьтесь мне.
— Франко этого не делал, — сказала Герда.
— Вполне вероятно, — согласился Генри. — И если не делал, то его долго не продержат в тюрьме, можете не сомневаться. Обещаю вам искренне, что ни один невинный человек не пострадает. — Он сделал паузу. — Итак, можете вы сообщить мне что-нибудь существенное?
Герда посмотрела на него долгим оценивающим взглядом и наконец вымолвила:
— Нет.
— Хорошо, — бодро сказал Тиббет. — Простите за блузку. И кстати, капитан Спецци не так глуп, как вы думаете, фройляйн. Он очень умный и достойный молодой человек.
Тень улыбки скользнула по лицу Герды, и Эмми подумала: «Господи, да ведь девушка почти красавица. Ей нужно почаще улыбаться».
На пороге Герда внезапно остановилась, снова повернулась к инспектору:
— Одна вещь, о которой, наверное, я должна вам сообщить, все же есть.
— Да, фройляйн?
— Я… я надеялась, что это не понадобится, но теперь… Это касается герра Стейнза.
— Слушаю.
— Вечером накануне убийства, — медленно произнесла Герда, — он поднялся, чтобы пригласить меня в бар на танцы.
— Я помню, — сказал Генри.
— Я была в детской комнате — хотела убедиться, что дети спят, — продолжила гувернантка, — и мы встретились в коридоре.
— Так-так, — подбодрил ее Тиббет.
С явной неохотой Герда договорила:
— Он выходил из комнаты Хозера.
— Вот как? — удивился Генри. — Он знает, что вы его видели?
— Не думаю, — ответила Герда. — Я подождала, пока он выйдет в коридор, и только после этого сама вышла из детской. Он выглядел… выглядел очень озабоченным и довольно мрачным. Простите, что не рассказала вам этого раньше.