Роза кивнула.
— Конечно… Я пришла сюда прямо из кухни. Пьетро стоял возле радио, смотрел в окно, и я видела, что сын расстроен. Он сказал, что Марио много говорил о герре Хозере, спрашивал о том, что происходило в день убийства. И еще он сказал: «Это из-за того что ты рассказала папе, что синьор Тиббет приходил сюда сегодня утром, ему пришла в голову эта безумная идея»… Видите ли, я за обедом рассказала Марио, что вы приходили ко мне. «Если папа что-то знает, — сказал Пьетро, — ему опасно идти в полицию». А я сказала: «Пьетро, ты должен его остановить. Если он знает что-то плохое, он должен забыть об этом и никому ничего не рассказывать, иначе с ним может случиться беда». И Пьетро попытался его уговорить, синьор, но было слишком поздно.
— Да, — согласился Генри, — слишком поздно.
— Пьетро, — повторяла Роза со слезами в голосе. — Сумасшедший Пьетро… сумасшедший Марио… сумасшедший Джулио… скоро я останусь совсем одна…
— Ну-ну, синьора, — попытался успокоить ее инспектор. — Вы пережили ужасные трагедии, но Пьетро еще…
— Он сумасшедший, синьор, сумасшедший — как и остальные. — Роза посмотрела на него. — Вы слышали, что он сделал?
— Нет, — ответил Генри.
— Сегодня утром… когда отец еще не похоронен… я услышала, как он очень рано спустился по лестнице, гораздо раньше, чем обычно. Я пошла за ним, просила его не делать этого, но он ответил, что должен. Это пари, сказал он. Я умоляла, но он сказал, что отец хотел бы, чтобы он поступил именно так, и дед тоже. Я не смогла его остановить, так что он это сделал.
— Сделал — что? — спросил Тиббет.
— Галли, синьор. — Теперь Роза говорила едва слышно. — Карло и остальные инструкторы… они заключили с Пьетро пари, что он не спустится с Галли сегодня утром, до начала занятий. А вчера вечером они пришли сюда и сказали, что пари отменяется. Но Пьетро не согласился, сказал: «Пари есть пари». Вот и отец Марио сказал то же самое, перед тем как умереть.
— Но Пьетро не умер.
— С ним будет то же самое, что и со всеми Веспи, — устало проговорила Роза. — Они не умирают в своей постели.
Генри был рад покинуть гнетущую трагическую атмосферу гостиной Розы Веспи и выйти на ярко-белую от снега улицу. Метель ослабла, видимость улучшилась. Генри направился на другой конец деревни в «Олимпию». С Эмми они встретились прямо на пороге.
— Вот это чувство времени, — бодро заметила она. — Я голодна как волк. Давай поедим.
— Я смотрю, ты прямо лопаешься от удовольствия. Раскопала что-то интересное?
— Все расскажу, когда закажем еду, — сохраняя интригу, ответила Эмми.