Как все члены небольшой группы поняли по одиночеству, в котором оказались на вокзале в Инсбруке, англичане и американцы еще не открыли для себя Италию как страну зимних видов спорта. «Олимпия» была полна нарядных итальянок и француженок, которые предпочли провести утро в праздной болтовне друг с другом, пока их мужья катались на лыжах; кое-где можно было заметить более скромных на вид немцев и австрийцев. Многие при звуках английской речи повернули головы — появился свежий повод почесать языками.
За соседним столиком сидели две молоденькие итальянки, загадочно-прелестные, явно богатые и избалованные. Наслаждаясь кофе, Эмми уловила в потоке итальянской речи у себя за спиной имя баронессы фон Вюртбург. Она толкнула мужа ногой под столом и почти незаметно кивнула назад. Когда девушки ушли, миссис Тиббет сказала, что ей нужно купить сигарет, и Генри пошел с женой в магазин Розы Веспи, пока остальные позволили себе выпить еще по чашке кофе.
На улице Эмми схватила мужа за руку.
— Ну давай, колись. Что они говорили? Я умираю от любопытства.
— Я всегда считал, что ты не интересуешься сплетенями, — укоризненно заметил Генри.
— Не занудствуй. Рассказывай.
Тиббет ухмыльнулся.
— Ладно. Ты не единственная, кто не считает Марию Пиа пай-девочкой, — сказал он. — Из их разговора можно было понять, что они хорошо знали ее в Риме, до замужества. И Франко ди Санти они тоже знали. Скорее всего, у него — ни гроша, и они думают, что баронесса ходит по краю пропасти: судя по всему, с ее мужем шутки плохи.
— Я это сразу поняла. Стоило только взглянуть на него… — Эмми едва заметно передернула плечами. — Бедная Мария Пиа.
— Интересно, почему она вышла за него, если так ненавидит? — задумчиво произнес Генри.
— Может, на самом деле она его и не ненавидит…
— Нет, ненавидит! Ты видела ее лицо там, в Инсбруке?
— Да, но…
— Мы пришли, — сообщил Генри.
Они остановились перед маленьким тесным магазином, над которым красовалась вывеска «Разные товары». Товары действительно были очень разными. Огромные упаковки спагетти и макарон всех форм и цветов теснились рядом с гирляндами детских туфель, связанных наподобие луковых плетенок; красочные открытки (куда без них) делили прилавок с миндалем в сахаре и сыром; пармская ветчина источала соблазнительный аромат рядом с наваленными кучей солнцезащитными очками; изящные бутылки кьянти свисали на крюках вперемешку с салями, мортаделлой и ботинками-снегоступами. В магазине стоял густой смешанный запах чеснока, пыли, сыра и лакричных конфет. И нигде ни малейшего признака сигарет.