— Конечно.
Капитан достал из портфеля пачку бумаг и полистал их.
— Думаю, я могу коротко резюмировать все это. Римской полиции известно все о частной яхте, перевозящей контрабанду из Танжера на Сицилию… Они в любой день могут арестовать судно, но банда быстро найдет другое. Я согласен с вами, что кокаин почти наверняка доставлялся из Рима в Санта-Кьяру в портфеле Хозера, а отсюда попадал в Австрию; зимой на лыжах, а летом — в рюкзаках скалолазов… Маршрут очевиден. Но нам не удалось выяснить, кто перевозил наркотики и каким образом, хотя мы тщательно проверяли всех лыжников. Затем, как известно вашим коллегам, эта дрянь добиралась также и до Лондона; и тут мы снова в полном неведении о том, как банда проводила свои операции, хотя у меня есть кое-какие соображения. Так или иначе, это объясняет, почему мы не действовали быстрее. Хотелось накрыть всю организацию и выявить ее руководителя. С этой точки зрения смерть Хозера — большая неприятность.
— Значит, вы полагаете, что с его смертью наркотрафик не прекратится? — уточнил Генри.
— Честно говоря, инспектор, не знаю. Если он был лишь наемной лошадкой — конечно, нет, но детали будут изменены, и нам придется все начинать сначала. Если же он был главой дела, — Спецци сделал многозначительный жест руками, — я бы предпочел видеть этого наркоторговца живым в тюрьме, а не мертвым в могиле, чтобы негодяя осудили в назидание другим. Однако — перейдем к нашей текущей работе.
— Вы получили медицинское заключение? — спросил Тиббет.
Спецци пододвинул ему лист бумаги, плотно заполненный машинописью. Сквозь дебри медицинской терминологии довольно ясно вырисовывались простые факты. Хозер был убит пулей, выпущенной из пистолета тридцать второго калибра, выстрел произведен с расстояния около десяти футов справа и немного снизу от жертвы. Пуля пробила сердце, и смерть наступила мгновенно, это случилось менее чем за час до того, как тело осмотрел врач. Никаких других ран обнаружено не было.
— И никаких следов оружия, разумеется, — заметил Генри, рассеянно потирая затылок, что всегда служило у него признаком нетерпения.
— Разумеется, нет. Сейчас мои люди обыскивают отель, а завтра осмотрят всю трассу под канатной дорогой. Но это пустая трата времени. Револьвер, выброшенный с подъемника в расселину и мгновенно засыпанный снегом… Мы его до лета не найдем.
Тиббет кивнул.
— Что я на самом деле хотел бы узнать, — проговорил он, — так это как можно больше о самом Хозере: его биографию, все, что вам известно.
Спецци сделал глубокий вдох.
— Это все здесь, — он похлопал по стопке бумаг, — но я могу сразу сказать вам: наши сведения пока неполны. Естественно, мы начали собирать информацию об этом человеке, как только он попал под подозрение, но это было не так давно. Я все еще жду последний отчет из Рима. Вы, конечно, знаете, что он был итальянцем.