— Не было Генри и Эмми, — наконец проговорила она, — а все остальные, думаю, были. Помню, миссис Бакфаст еще отпустила колкое замечание по этому поводу. — Баронесса улыбнулась.
— Вы удивились, увидев пистолет? — спросил Спецци.
— Да, удивилась. Очень. Я не знала, что в наши времена люди носят с собой оружие.
— Это не имеет отношения к делу, — жестко перебил барон. — Пожалуйста, переходите к более существенным вопросам.
Спецци поворошил свои бумаги.
— Возвращаясь к событиям вчерашнего дня, баронесса, — сказал он, — видели ли вы Хозера до того?
— Кажется, я мимолетно пересеклась с ним после завтрака. Но я собиралась кататься на лыжах и спешила.
— Ясно. — Спецци сделал паузу. — А теперь, баронесса, я обязан задать вам несколько вопросов, касающихся другого человека. Я не хотел бы расстраивать вас, но…
Белое лицо Марии Пиа сделалось бледно-зеленым, рука вцепилась в подлокотник кресла. Барон в страшном напряжении наклонился вперед.
— Это касается фройляйн Герды Браун, — продолжил Спецци.
Рука баронессы, ковырявшая окантовку подлокотника, обмякла, как мертвая птица. Барон, однако, сохранял напряжение.
— Герды? — уточнила баронесса. В ее голосе слышалось неподдельное удивление. — Что вы хотите о ней узнать?
— Она была в баре, когда Хозер выронил свой пистолет?
— Нет. Разумеется, нет. Герда укладывала детей спать.
— Что она за человек? — поинтересовался Спецци, и Генри показалось, что голос капитана дрогнул.
— Милейший человек, — твердо ответила Мария Пиа. — Она очень спокойная, сдержанная и в высшей степени профессиональная. Дети ее любят и в то же время уважают, а детей, как вы знаете, обмануть трудно.
— Вы бы не сказали, что фройляйн Браун склонна к насилию?
— К насилию? — Голос Марии Пиа звучал все более и более удивленно. — Герда?!
— В конце концов, — осторожно заметил Спецци, — если принять во внимание ее прошлое и ее родителей…
— Но она всю жизнь прожила на ферме своего отца в Баварии, — возразила Мария Пиа. — Ну до того как уехала в Мюнхен учиться. Потом она откликнулась на мое объявление и пришла работать, это было три года тому назад.
— И вы никогда не встречались с ее родителями?
— Вообще-то встречалась, однажды. Постойте… — Мария Пиа задумалась. — Кажется, она говорила мне, что они не ее настоящие родители: ее удочерили, когда она была еще маленькой. Я никогда об этом не вспоминала.
— Кто же она тогда? — выпалил барон.
Спецци храбро пропустил его вопрос мимо ушей.
— Благодарю, баронесса. Это неважно. Просто я подумал, что…
— Если эта девица нам солгала, мы имеем право знать, — холодно бросил барон.