Открыла рот, закрыла. Беспомощно сморгнула, но он терпеливо ждал и лишь самую капельку снисходительно улыбался.
— А может, не надо?
Мой жалобный вопрос его рассмешил.
— Надо.
И пока я пыталась найти хоть один аргумент в защиту «не надо», он решил за меня. Взял руку и надел на «тот самый» палец «то самое» кольцо. Если не ошибаюсь, белое золото с россыпью сапфиров и бриллиантов.
— Ну, вот видишь, не так уж все и страшно. — Теплые губы поцеловали каждый пальчик, пока смеющиеся глаза наблюдали, как краска заливает мое лицо. — Правда же, здорово?
— Эм… наверно. А когда?
— Что?
— Когда свадьба?
На этом вопросе он почему-то криво усмехнулся, зачем-то покрепче перехватил мою руку и ответил:
— Вчера.
— Вче… Как это?!
Если он хотел меня удивить, то у него получилось. Если он хотел пошутить, то шутку я не оценила.
Он же встал, взял меня на руки и отправился на кухню.
— Ты хорошо помнишь вчерашний вечер?
Смущаться было не время, и я хмуро качнула головой.
— Нет, не очень. Какой именно момент?
— Когда я задал тебе вопрос. Во время… — хмыкнув, он кивнул. — За секунду до того, как мы приступили к более активным действиям. Я тебя спросил: «Да?» И ты ответила: «Да».
— Ну… — Меня снова усадили в кресло, забрали цветы, чтобы поставить их в широкую вазу, но я так и не могла соотнести эти два «да» и замужество. — И что?
— Я не человек. — Он предусмотрительно отошел подальше, причем сильно подальше, за барную стойку, к холодильнику.
— И?
— Полуорк. Немножко шаман.
— И?!
— И мы уже женаты.
Ага.
Хмуро сложив руки на груди, я недовольным взглядом буравила слегка смущенного полуорка. Сейчас он не лгал. Не знаю как, но я это чувствовала. Внутри бушевало столько всевозможных эмоций, что стоило пока помолчать, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то. Самостоятельность вместе с гордостью точили кинжалы и рисовали на лицах боевую раскраску, осторожность пыталась их утихомирить, а романтичность пищала от восторга. Самоуважение скрипело зубами, а мечтательность томно вздыхала.
К чему склониться, я пока не знала, но очень хорошо понимала, что стоит чуть-чуть подождать и не пороть горячку.
А вообще было обидно. Просто обидно.
— Почему ты мне не сказал?
— Прости. — Поставив передо мной тарелку с разогретым супом из курицы с лапшой, Слааф покаялся. — Я просто не успел. Понимаешь…
— Нет.
— Я был слегка не в себе. Думаю, ты тоже.
— Тогда тем более не понимаю. — Самоуважение взяло верх, и я недовольно поджала губы. — Ты взрослый состоявшийся мужчина. Умный и наверняка ответственный. А этот поступок — крайне безответственный!
— Я знаю. — Он был смущен и раздосадован, но тем не менее признал мою правоту. — Катюша, я знаю, как ты себя чувствуешь. Тебе обидно. Мне правда неловко и неприятно, что так получилось, что ты согласилась, не зная, на что соглашаешься, но сделанного не вернуть. Я не жалею о случившемся, но мне… Да, мне стыдно, что я в какой-то мере воспользовался твоим незнанием. Но ты ведь меня простишь?