Аня Фуц показала на два солнца:
— Судя по ним, отбой ещё не скоро… — Два… Солнца два… — глубокомысленно заметила Крохина. — А я кроме чая ничего такого не пила сегодня. Может, подмешали? Как на Олимпиаде допинг?
От больной темы все спортсменки нахмурились. Но тут
с неба раздался визг, дунул ветер, и на землю спустилось облако. Остановилось в метре от песка и развеялось — перед ошалевшими девчонками с сизого ядра встал на песок старец с голубой бородой и двумя длинными косами, в синем балахоне с золотой блямбой на груди. Он бросил шарик в песок, тот отрикошетил и в полёте превратился в светящийся посох.
— Обана… — прошептала Грымова.
Старец нахмурился.
— Мухарка фу!
— Здравствуйте, — произнесла Рита, сообразив, что старец не прост: как минимум, дедушка Мюнхаузена, как максимум, представитель власти, и со всем уважением показала на побитых аборигенов: — Мы только защищались, сэр.
Старец окинул взглядом место происшествия, внимально вгляделся в каждую из девушек и щёлкнул гибким, как хлыст, посохом. Вокруг девушек взметнулись голубые облачка мерцающей пыли, и старец проговорил по-русски густо и басисто, как Шаляпин:
— Среди вас нет одарённой. Где она? Говорите, девицы из другого мира!
— А кто вы такой? — буркнула Грымова.
— Простите, мы не знаем об одарённой, — пробомотала Рита. — Но с нами сюда попала ещё одна девушка, Тася, Анастасия Воронцова…
— Да, выдру похитил какой-то чёрный тип на акуле с крыльями, — добавила Крохина.
— Когда? — сверкнул глазами старец. По-настоящему сверкнул, а не фигурально — брызнул искрами в песок, и засохший листик лианы вспыхнул и осыпался пеплом.
Девушки сглотнули.
— Минут десять назад, — проговорила Аня.
— Мерзавец! Выслеживал он пришествие её! Подонок бесчестный и подлый! — пыхнул гневом и паром из ноздрей старец. — Вашу Анастасию нужно срочно вернуть. Опасность ей грозит!
— Ясно, — заявила Рита, складывая руки на груди. — Но для начала было бы неплохо узнать, куда мы попали. Просветите, будьте любезны, многоуважаемый… хм… волшебник?
— Да! И что за хрень вообще происходит?! — насупилась Крохина, вновь сжав кулаки.
Гребчихи с вёслами добавили:
— Верните нас обратно. Мы должны быть в палате к отбою.
— Я же говорю: странные женщины, — поднял голову, увенчанную двумя шишками, как рогами, крепкий бородач. — В штанах. И дерутся, как воины. Теперь выражение «странные женщины» звучало как "мухарка фу", но отчего-то было понятно… Видимо, из-за голубой пыли.
— Они сами на нас напали, — не растерялась Рита. — Так где мы? Или когда мы? И кто вы такие?
Голубовласый старец чуть покривился, но снизошёл до монолога: