Разумные получились у него разношерстными: от белых прямоходящих до черных с некоторыми цветными вариациями – здесь Деймос превзошел сам себя, ведь похожие существа у него получались уже не раз в другой части пространства галактики, и опыт был – тут он его лишь вспомнил и улучшил в некоторых местах. А потом конструктор охладел к своей новой поделке: дело было сделано и теперь лишь требовалось понаблюдать за планетой и ее развитием – тут он не стал изменять своим принципам и переместился обратно на орбиту вокруг красной планеты, откуда следил за своими детьми молча и равнодушно до последнего времени. От миллиардно летней спячки, как это выглядело, наверное, со стороны, Деймоса оторвало появление в системе других живых существ, в которых он опознал одно свое более раннее творение. Не так далеко отсюда, ну, по его меркам, конечно же, так как для самих существ, прилетевших сюда на искусственно созданных аппаратах это все же достаточно далеко. Конструктор ощутил нечто вроде любопытства, став медленно просыпаться – факт контакта его двух экспериментов обещал принести новые знания. Но он ошибся в ожиданиях – все, что делали существа на орбите планеты, делали и местные жители планеты, с небольшими вариациями – особенно Деймос не мог понять, зачем существа с планеты поднимались к тем другим на их аппараты? Рисковали своей единственной жизнью – он ведь не сделал их бессмертными или с набором нескольких реинкарнаций – нет же, их жизненный цикл был короток, полон болезней и испытаний.
А тут некоторые сами бросались навстречу смерти – конструктору показалось, что он что-то упустил, пока дремал на орбите красной планеты все это время и размышлял о своих двух последних экспериментах. Итогом его кратких раздумий стало желание познакомиться ближе и изучить и тех и других – их мысли, желания и вот это непонятное стремление беспричинно умереть. Деймос вышел из спячки и стал накапливать энергию для небольшого локального прыжка – после контакта со своими «изделиями» он собирался покинуть окончательно этот сектор галактики и присоединиться к своей «семье», которая за это время подготовила для него и его опытов еще пару десятков планет с атмосферой. Оказалось, что прибывшие в систему его ранние «дети» заметили это пробуждение и даже послали к нему своих разведчиков: маленькие, хрупкие скорлупки, внутри которых сидел один или два живых объекта. Продолжая накапливать энергию, Деймос потянулся к разуму этих существ – те умерли мгновенно, очевидно не пережив слияния своего разума с разумом внекатегорийного существа. Осознав с горечью, что он переборщил, конструктор обратил свое внимание на три объекта более серьезных размеров, где он чувствовал несколько десятков тысяч живых организмов – правда большая их часть пребывала в некоем странном полуживом состоянии, что еще больше укрепило Деймоса в желании изучить прибывших.