На другой день, когда он, немея от нестерпимого счастья видеть ее, прибежал в столовую, она сказала, что не сможет встретиться вечером, да и обедать им вместе не стоит, неудобно. На них и так уже обращают внимание.
— Ну и что?! — воскликнул он ошеломленно. — Пусть обращают!
— Тише! — оглянулась она на соседний стол. — Не надо!.. Так лучше!
— А когда же мы встретимся? — померк он. — Или…
— Ты страшно глупый! — быстро перебила она. — Завтра там же и встретимся!
— Завтра суббота… Может, днем…
— Нет-нет! — снова перебила она. — Только вечером, в девять! А сюда больше не приходи… ладно?
В субботу, когда он, увидев ее на тропинке среди деревьев, помчался навстречу, она оглянулась, сказала сдержанно:
— Не бегай так!.. Зачем?..
— А я хочу! Хочу! — воскликнул он.
Она засмеялась и сказала уже по-иному, ласково:
— Тебе остыть надо! Пошли купаться!..
Он, окаменевший от жгучего счастья, смотрел, как она тянула с себя через голову платье, белела в сумерках тонким телом и, подняв руки, обвязывала голову белой косынкой. Закончив, взглянула на него, блеснула глазами:
— Я первая… Ты погоди!
И пошла в воду. Он, чувствуя радостную дрожь в ногах, сел в теплый песок. Неподалеку от него на одеяле лежали рядом и о чем-то переговаривались парень с девушкой, но Роман не видел и не слышал их. Ира осторожно вошла в воду по пояс, присела, погрузилась так, что одна белая косынка осталась над водой и медленно поплыла. Потом обернулась:
— Ты чего сидишь? Купайся!
Он поднялся и тоже, как она, медленно вошел в воду и поплыл к ней.
— Давай, я тебя покатаю!
— А как?
— Давай руки!
Он нащупал ногами дно, взял ее руки в свои и побежал, упираясь в уползавший из-под пальцев песок, потянул за собой Иру. Она крепко сжала рот, надув щеки, чтобы не хлебнуть воды, и смешно улыбалась сжатым ртом, блестя глазами. В воде бежать тяжело. Он устал, задохнулся и остановился:
— Хорошо?
Она, не разжимая губ, кивнула.
— А вот так лучше! — сказал он. — Ложись мне на руки!
Роман подставил в воде руки под ее живот так, словно учил плавать, и, поддерживая ее, побежал назад, рассекая воду.
— А это что? — прикоснулась Ира поочередно к двум круглым потемневшим в воде шрамам на груди возле правого плеча. — Смотри, у тебя и сзади! — заглянула она ему за спину.
— Бандитская пуля! — улыбнулся Роман, вспомнив известный фильм с Никулиным «Старики-разбойники», и подумал, что в его случае не шутка: действительно следы бандитских пуль.
— Ты же в Афганистане служил! — вспомнила Ира. — В тебя стреляли?
— И я стрелял…
— Ты убил кого-нибудь?
— Нет, меня убивали, а я не успел… За меня Егоркин постарался!