Егоркин растерянно сунул руку в карман. У него было много медных монет, но слов-то где найти столько? Он вытащил горсть монет и стал бросать по одной, приговаривая:
— Желанная, милая, нежная, ласковая моя залеточка, чудесная, дролечка… — и замолчал.
— Золотце!
— Сердечная!
— Березка! — сыпались со всех сторон подсказки.
— Не подсказывать! Не подсказывать!
Егоркин не хотел повторять то, что ему подсказывали, и стал называть другие слова:
— Ягодка! Вишенка! Брусничка моя желанная!.
— Яблочко! Апельсинчик! — подсказывали хохоча.
— Лебедушка! Рыбка! Котик! — звякали монеты.
— Козочка! — хохотали.
— Нет! — кричала Катерина. — Домашних животных не принимаем! А то козочка, потом коровушка, а там и свинья рядом!
— Дорогая! Ненаглядная! — бросал монеты Иван. — Родная! Бесценная!
— Девяносто восемь! — закричал Колька. — Еще два — и хорош!
— Самая лучшая! — говорил Иван.
— Все! Все! Сто! — кричал Колька.
— Нет еще! Нет! — отзывалась Катерина.
— А ты повтори! Посчитай!
А Егоркин бросал и бросал монеты:
— Драгоценная! Милая сердцу моему! Сердечная! Березка моя стройная! Светлое солнышко! Любимая! — Это слово он берег напоследок.
— Достаточно! Теперь мы видим, есть слова у жениха нежные! — поднялась Катерина, уступая Егорову место рядом с невестой.
Открыли шампанское. Шумели, смеялись.
В загсе их развели в разные комнаты. Егоркин стоял в комнате жениха, казался себе большим, неуклюжим. О больной ноге в суете он забыл. Даже не прихрамывал. Варюнька оглаживала его пиджак сзади, осматривала. Рядом, в этой же комнате, группа молодых парней окружила другого жениха, ожидающего своей очереди. И в коридоре толпились люди, разговаривали возбужденно. Изредка доносился женский голос: «Пройдите, пожалуйста, в комнаты жениха и невесты!» Но мало кто слушалася. Наконец раздалось долгожданное:
— Егоркин! Егоркин здесь!
— Сбежал! — пошутил кто-то.
Хохот раздался, выкрики: — Вовремя успел! Молодец!
Егоркин торопливо вышел в коридор, будто действительно испугался, что подумают, что он сбежал, увидел Галю, появившуюся из комнаты невесты, и двинулся к ней.
Что говорила им молодая женщина, стоявшая за столом, как расписывались, как кольца надевали друг другу на пальцы, как поздравляли их — все слилось в памяти в один миг быстролетный и вспоминалось смутно. Когда выходили из зала в коридор, Иван с гордостью слышал восхищенные слова о красоте его невесты и косил глаза на пол, боялся наступить на длинное платье Гали, из-под которого при ходьбе мило выныривали и прятались белые носы ее туфель. Алеша с фотоаппаратом выбежал на улицу. Иван на пороге подхватил на руки Галю и, осторожно ступая, стал спускаться вниз по ступенькам. Она обнимала его за шею и шептала: