— Архитектор? — быстро ткнул он пальцем в Веню, отпустив подбородок.
— Архитектор! — ответил Веня.
— Архитектор?! — снова ткнул пальцем мужчина.
— Архитектор… — проговорил Веня не столь уверенно. Он узнал. Это был официант. Он однажды Веню пьяного из ресторана выбрасывал.
— Зови милицию! — крикнул мужчина своей сестре.
Женщина испуганно кинулась к калитке. Веня схватил в охапку теодолит, но мужчина врезал ему по шее. Веня чуть не кувыркнулся на землю, удержался, но теодолит выронил и бросился вслед за женщиной, столкнул ее сзади с дорожки и выскочил на улицу. Роману путь к калитке преградил мужчина, и Палубин с рейкой помчался по участку, по цветам к забору. Кобель прыгал, рвался, исходил слюной от ярости. Хорошо, хоть цепь не доставала до забора в том месте, куда бежал Роман. Он перекинул рейку через забор, ухватился за него руками. Ладонь обожгло. Поверху по доскам была прибита колючая проволока. Палубин взлетел на забор, перекинул ноги и повис по другую сторону вниз головой. Зацепился джинсами за проволоку. От страха он резко дернулся. Брюки затрещали. Роман соскользнул, ударился об землю плечом, вскочил, схватил рейку и помчался в лес вслед за Веней. За деревьями оглянулся. Погони не было.
Джинсы были порваны, за теодолит пришлось платить. Борис нахохотался, потом дал взаймы. Опять Роман в кабале у него оказался. Нужно было где-то брать деньги, чтобы с ним расплачиваться. Борис обещал им найти более безопасное и выгодное дело. Подработают и расплатятся. Но месяц целый молчал об этом, хоть и виделись на работе каждый день. И вот в это воскресенье вечером предложил встретиться…
Соня прибежала из кухни и закричала:
— Мама говорит, она обед готовит! Пообедаем и гулять пойдем!
— Ну вот, видишь. Посмотрим «Утреннюю почту», пообедаем, а потом гулять.
— Да-а! А солнышко уйдет… — разочарованно протянула Соня.
— Куда же оно уйдет? Видишь, небо какое голубое, спрятаться некуда! — подвел девочку к окну Роман.
— А летом небо голубое было, да? — спросила Соня. — Голубое-голубое!
— Голубое-голубое! — взял девочку на руки Роман. — Как море, голубое. И бантик твой, — дунул он на голубой бантик на голове девочки.
После обеда гуляли по улице втроем. Соня шла между ними, держалась за руки, подпрыгивала, вертелась, повисала у них на руках, поднимала ноги.
— Ты знаешь, Ром! — сказала Ира смущенно, не глядя на мужа. — Я, наверно, того…
— Чего? — не понял Роман.
— Беременна… Ты как… — но Роман перебил ее, выпустил руку девочки, обхватил Иру руками, прижал к себе, чмокнул в щеку, в другую, закричал: