В Китае, равно как и во всем конфуцианском мире, существует два основных подхода к интерпретации "И цзина". Одно направление — "Символы и цифры" — анализирует символику триграмм и связанных с ними ассоциативных рядов, пытаясь таким образом определять судьбу или характер, предсказывать будущее. Вторая школа — "Справедливость и принцип" — рассматривает ее как книгу мудрости и анализирует ее философию и космологию, обращая особое внимание на образ благородного мужа. Обе они одинаково интересны, но для философа и историка, безусловно, интереснее вторая.
Еще в III тысячелетии до нашей эры мыслитель Сюнь-цзы говорил, что те, кто правильно использует "И цзин", не пользуются им для гадания. Однако, когда император Цинь Шихуан (221–206 гг. до н. э.) приказал уничтожить в стране все книги, кроме медицинских, сельскохозяйственных и гадательных, "И цзин" не тронули именно как гадательную книгу, что в дальнейшем и определило такое отношение к ней вплоть до III века до н. э.
Перемена отношения к книге связана с именем выдающегося ученого Ван Пи (226–249 гг.). За свои 23 года он написал более шести книг, посвященных "И цзину", и, кроме того, выступил в качестве редактора и издателя этой книги. Все мировые исследования "Книги Перемен", равно как и "Книги Пути и Благодати" ("Дао дэ цзин"), велись до недавнего времени по его изданиям. Ван Пи фактически заново создал китайскую метафизику и космологию, поставив вопрос о происхождении мира и придя к ответу через "И цзин". Книгу он рассматривал в первую очередь как кодекс поведения, говоря, что образы дают значения, а слова только проясняют их. Ван Пи искал многие значения в пиктограммах иероглифов. Наработки его наиболее ясно можно проиллюстрировать на примере "Сянчжуань", где приведены рекомендации для благородного мужа.
Анализ этих 64 рекомендаций дает очень интересные результаты. Все они могут быть объединены в две большие группы — внешних, или общественных, ценностей и внутренних, или личностных, ценностей. Каждая из этих групп подразделяется на две подгруппы. В первую подгруппу первой части входят 18 гексаграмм, касающихся вопросов установления и функционирования государства. В них подробно говорится о гармонии и установлении Закона, под которым понимается всякое установление мер и ограничений — от календаря до уголовного кодекса. Некоторые тексты говорят о применении закона так, чтобы не допустить ни чрезмерной строгости, ни чрезмерной мягкости. С одной стороны, Закон должен быть ясным и неотвратимым, и каждый поступок человека должен быть связан с Законом так же, как молния связана с громом, но с другой — он должен быть гуманным и не допускать, к примеру, длительного тюремного заключения.