– А если земля будет в километре отсюда, в двух десятках километрах?…
– Все равно… Дальше, вы должны…
– Должен…
– Вы меня перебиваете, потом что-нибудь перепутаете и будете должны выплачивать штрафы. Итак, вы должны выплачивать ежемесячный налог на вид вашей деятельности. Мы рассчитаем вам ориентировочную прибыль и определим, сколько это будет стоить.
– Но первый урожай я сниму только спустя три месяца. И неизвестно, вырастет ли что-то из старых семян!
– Тем не менее, все эти три месяца вы будете выплачивать налог.
Ему стало жарко. Здесь работал обогреватель, горел свет, было душно, а еще было очень смешно. Но женщина спокойно серьезно на него смотрела, совсем не улыбаясь.
– Как я смогу что-то оплатить, если три месяца я не буду иметь ни цента?
– Для этого вы возьмете в банке кредит – это в доме напротив, – с легкостью ответила она. Он задумался и теперь пристально на нее смотрел.
– А зачем вы здесь сидите? – неожиданно спросил он.
– Как? – на секунду задумалась она. – Мы выдаем разрешения и запрещения.
– Понятно, – ответил он. Видимо, женщина не шутила.
– Хорошо, а если я просто возьму свой вездеход и привезу еду с материка, и ничего не буду выращивать, что тогда?
– Тогда вам в другую комнату. Там вы заплатите таможенную пошлину, а потом мы насчитаем налоги. Кстати, еще вы должны заплатить налог на транспорт.
– Должен, – повторил он и задумался.
– Я еще ничего не сделал, но уже всем должен!
Она развела руками. Ей искренне было жаль этого дикого, непонимающего человека и с теплотой и участием произнесла:
– Виктор, вам лучше работать на государственной службе. Бизнес – удел немногих. Не каждому это дано.
– Да, да… Вы совершенно правы… Мне уже предлагали командовать тюрьмой.
Тут в ее взгляде мелькнуло что-то живое.
– О! Если вам удастся добиться такой должности!.. Заходите!.. Попьем чайку… По-соседски…
Она улыбнулась, и только теперь он заметил, что это была совсем молодая милая женщина.
Он выскочил на улицу. Ему было нестерпимо жарко, на свежем воздухе он постепенно приходил в себя, а солнце по-весеннему ласково улыбалось, люди проходили мимо, все куда-то торопились, некоторые здоровались, и он не верил в то, что произошло. Дьявольский розыгрыш!? Снова обернулся на здание, откуда только что выскочил. Оно стояло незыблемо, как скала, блестело на солнце табличками и настойчиво повторяло одно и то же слово – «должен».
30
Идя по улице, заглядывал во все дома, где находились таблички.
– Как они живут? Как ходят по этим улицам, улыбаются?
Его встречали, здоровались, все что-то предлагали. Так дошел до вывески «шью». Она была нарисована не рукой художника, а нацарапана от руки карандашом. Открыл дверь, откуда сразу же повеяло холодом. У камина, забывшего, что такое дрова, увидел пожилую женщину. Ее лицо было сморщенным, может быть, не от старости, но от войны, которая для нее еще не закончилась. В доме не было признаков тепла и какой-то еды.