В этот раз, когда она улыбнулась, он улыбнулся в ответ. Они не были счастливыми людьми, но поняли друг друга. Или, по крайней мере, начали понимать.
– А как насчет тебя? – спросил Уокер. – С тобой все в порядке? Мы можем быть уверены, что ты снова не сойдешь с ума?
Теперь она рассмеялась.
– Тревога еще осталась, – ответила она, переступив с ноги на ногу. – И снятся страшные сны о кадавре…
– Да, рога у него жуткие.
– …но в целом я в порядке.
Он услышал сомнение в ее голосе, и сердце его смягчилось. В этой пещере их всех преследовали призраки – как из прошлого, так и порожденные появившимся здесь страхом. Разговоры о ночных кошмарах беспокоили его, потому что он и сам видел довольно пугающие сны.
– Наш рогатый друг мертв, – сказал он. – И я настаиваю на том, что он был человеком. В те времена любой, кто родился с каким-либо физическим недостатком, тут же объявлялся нечистым, порченым, и вообще – страшной мерзостью.
Ким вздрогнула от холода и обхватила себя за плечи.
– Вы действительно в это верите? Что это всего лишь человек-вырожденец?
– Хочу в это верить… – ответил Уокер.
Он вдруг почувствовал, что дистанция между ними сократилась почти до интимной близости, и дыхание у него перехватило.
– Но?.. – подбодрила его Ким.
– То, как ведут себя люди – включая нас двоих, – это ненормально, даже для такой обостренной ситуации. Здесь собрались исключительные профессионалы. Даже студентов сюда отобрали уже имеющих кое-какой опыт. А рабочие – вообще курды, живущие на этой горе всю жизнь.
– Нельзя недооценивать религиозный фактор, – возразила Ким и нервно оглянулась, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Когда все на грани – чему тут удивляться?
Уокер внимательно посмотрел ей в лицо. Пригляделся к изгибу щеки, блеску в глазах и понял, что отныне они стали союзниками. Теперь они будут держаться вместе.
– Кажется, здесь есть что-то еще, – сказал он. – Бывает, сталкиваешься с человеком, который точно не станет желать тебе добра, и это сразу чувствуется. А бывает, что просыпаешься среди ночи, чтобы посетить туалет или попить воды, идешь по темному дому и начинаешь чувствовать чье-то тихое присутствие. Я никогда не видел призраков, но среди ночи меня порой посещало это чувство – будто нечто темное заполняет комнату, словно раздувающийся воздушный пузырь. Если спросишь меня завтра на людях, то я буду категорически это отрицать, но сейчас признаюсь: я чувствую нечто подобное с самой первой секунды, как мы оказались здесь. Чувствую и то и другое – как чье-то присутствие в воздухе, которое может быть простой клаустрофобией, так и то, что называют…