В конечном итоге затраченные нервы и время принесли команде «Полярного лиса» первую ощутимую прибыль. За неимением в казне военно-морской базы английской валюты, китайцы выплатили за «Акаги» 170 тысяч серебряных лян, что было несколько меньше суммы, первоначально запрашиваемой Иваном, но сохраненные за собой орудия того явно стоили, так что конечный результат торга оказался более чем приемлемым.
Как ни странно, одной из основных проблем после достижения договоренности вновь стали именно деньги. Но на сей раз трудности вызвали не их получение, а их материальное воплощение. Национальные ассигнации на территории Китая попросту не существовали, а серебряные слитки в 5, 10 и 50 лян в общей сложности весили немалые 389 пудов, которые, естественно, не влезли в небольшой судовой сейф. Если бы они еще имели удобную для хранения форму, но корявые серебряные лодочки с кучей иероглифов на дне никак не желали складываться аккуратно и разваливались при малейшем неловком движении. Хоть как-то их удалось разместить лишь в носовом минном отсеке, у входа в который выставили вооруженный караул.
Стоило разрешиться вопросу с канонерской лодкой, как «Полярный лис» развел пары и покинул Люйшунькоу, отправившись в Шанхай, где на территории Французской концессии уже должны были подготовить приобретенные в небольшом доме апартаменты филиала пароходства «Иениш и Ко». Еще собираясь на эту войну, все трое совладельцев «Полярного лиса» серьезно озаботились вопросом сохранения добытых призов в случае завоевания японцами полного контроля на море. В результате в Российской империи было зарегистрировано новое частное пароходство, на балансе которого пока что числился лишь один паровой катер со смешным названием «Шмель». Именно этому пароходству и предстояло стать гарантией неприкосновенности добытых призов, ведь оно могло сразу же, по мере вынесения призовым судом решений о конфискации судов и их грузов, выкупать трофеи и мгновенно переводить их под русский флаг. После такого и суда, и их грузы становились уже неприкосновенными для японцев. К тому же через филиал пароходства намеревались осуществлять закупки необходимого рейдеру топлива и провианта.
Чтобы не нарваться на японские корабли, Люйшунькоу покинули под вечер, и к восходу солнца, идя всю ночь на пятнадцати узлах, «Полярный лис» оставил за кормой ближайшую к Корее часть Шаньдунского полуострова, а к полудню следующего дня швартовался под боком у русского стационера в Шанхае, крейсера 2-го ранга «Забияка».
Благодаря наличию телеграфа, к моменту прибытия его уже поджидали 120 тонн ньюкасла, сотни корзин со свежим продовольствием и толпа любопытствующих субъектов, в числе первых из которых оказались офицеры русского крейсера, сразу же отсалютовавшего «Полярному лису» еще на входе в гавань.