– Все нормально, Виктор Христианович, – успокоил друга вернувшийся через минуту Протопопов. – Мы потеряли 47-мм орудие правого борта и часть обшивки, но на ход это никак не повлияло. Также поврежден борт парового катера и слегка обгорела палуба, но пожарный расчет уже заканчивает заливать ее. Убитых и раненых нет. Синяки и ссадины не в счет.
– Как хорошо, что мы отослали расчеты противоминного калибра в последней призовой партии, – перекрестился Иениш. – А то бы на такой дистанции они непременно встали бы за орудие. Не забудьте отметить в отчете, что жертв удалось избежать, поскольку никого лишнего на палубе не находилось.
– Непременно, Виктор Христианович.
– А что там наш противник?
– Горит понемногу. Но не слишком сильно. Может, добавим для верности?
– Как бы нам самим не добавили для верности, – скривился, словно от зубной боли, Иениш. – Да и второй уже слишком близко. Не хочу больше так рисковать. Получи мы такой снаряд пониже ватерлинии, и все. Не с нашим водоизмещением и броней лезть под снаряды такого калибра.
На отходе кормовое орудие рейдера успело выпустить еще пятнадцать снарядов, добившись двух попаданий, несмотря на беспрерывное маневрирование минного крейсера. Для любого современного крейсера семь 120-мм фугасных снарядов не представляли серьезной угрозы, для корабля того же класса, к которому принадлежал «Полярный лис», обеспечивали как минимум продолжительный ремонт, для деревянного парусно-винтового шлюпа, заложенного в далеком 1849 году, они стали роковыми. Одновременно в трех местах на его борту в небо поднимались языки бушующего пламени, и лишь наличие весьма большого экипажа, несмотря на понесенные от обстрела потери, позволило вести успешную борьбу за сохранение корабля.
Во избежание подрыва боезапаса, заряды и снаряды начали выкидывать в море через порты не обстреливаемого борта. Занявшуюся огнем мачту срубили под самым основанием, и та вскоре рухнула в море. Туда же летели горящие и тлеющие деревянные обломки. Те, кому не хватило инструмента, обмотав руки рубахами, подхватывали такие обломки и швыряли их за борт, получая свою порцию ожогов. В море же полетел начавший тлеть уголь, грозивший выжечь весь корабль изнутри. Лишь через час беспрерывного бешеного труда уставшие моряки смогли позволить себе упасть с ног там, где стояли, сумев отстоять свой корабль у губительного огня.
Все это время вокруг терпящего бедствие собрата кружил «Тенрю», отгоняя беспокоящим огнем почувствовавшего кровь хищника. После того как стало ясно, что японец из-за пожаров потерял ход и управление, Иениш попытался выйти ему в нос или корму, чтобы безнаказанно добить подранка, но второй подоспевший японский корвет надежно перекрыл путь и злобно огрызался, подобно сторожевому псу.