Пытавшийся не упустить противника командир «Цукубы» вынужден был постоянно менять курс, чем сбивал прицел артиллеристам, и тем, раз за разом, приходилось начинать пристрелку заново. Та же проблема возникла на минном крейсере – артиллеристам никак не удавалось поймать постоянно меняющуюся дистанцию, и вести обстрел противника приходилось на глаз.
Все попытки минного крейсера выйти в нос или в корму командир японского корвета пресекал умелым маневрированием, подставляя рейдер под бортовой залп и заставляя того постоянно отворачивать. В результате бой свелся к беспорядочной перестрелке, длившейся до первого удачного попадания. А ведь на подходе уже был второй японский корвет, и потому необходимо было на что-либо решаться – отрываться от оказавшегося весьма кусачим противника на скорости или рискнуть и попытать счастья на малых дистанциях.
Иениш решил рискнуть и, повернув корабль к противнику, пошел на сближение, двигаясь зигзагом, чтобы оба 120-мм орудия имели шанс вести огонь. Заодно подобный ход заметно снижал бортовую проекцию его корабля, а постоянное изменение угла сближения заставляло японских канониров лишь попусту тратить снаряды. Впрочем, так же попусту тратил их расчет кормового орудия минного крейсера, и только носовое било относительно прицельно, находясь в своеобразном коридоре, где единственной меняющейся величиной была лишь дистанция до цели. И если первых накрытий добились японские артиллеристы, то первый снаряд в противника всадило именно носовое 120-мм орудие «Полярного лиса».
– Так держать! – прокричал рулевому Иениш, заметив взрыв на борту японца. – Максимальная скорострельность! Передать данные на кормовое орудие!
За те полторы минуты, что противники шли друг к другу бортами, с минного крейсера успели выпустить двадцать три снаряда, а с японского корвета только пятнадцать. С десяти кабельтовых профессионалам своего дела промахнуться было не реально. В «Цукубу» угодило еще четыре снаряда, один из которых разбил носовое орудие, попав тому прямо в ствол и вызвав некоторое замешательство на палубе корвета. «Полярный лис» получил одно попадание и два близких накрытия. Единственный точно выпущенный снаряд попал в спонсон бортовой 47-мм пушки и проделал немалую дыру, как в борту, так и в палубе. Само же орудие вырвало вместе со станком и выбросило в море с частью борта катера, который оно задело во время полета. Пара же близких разрывов вогнуло внутрь несколько листов обшивки, а разлетевшиеся осколки проделали с десяток небольших пробоин.
С трудом устояв на ногах от чудовищного сотрясения корабля, Иениш тут же приказал отвернуть от противника на восемь румбов влево и продолжать вести огонь только из кормового орудия. Сам же принялся дожидаться доклада вылетевшего из рубки Протопопова.