Дождавшись захода луны, оставшиеся четыре миноносца разделились на два отряда и взяли курс к острову Люгундао, у берегов которого сосредоточились все китайские корабли. Первый отряд, стараясь держаться как можно ближе к берегу, смог успешно проскочить незамеченным через линию сторожевых кораблей, в которую помимо канонерок включили все миноносцы и вооруженные митральезами Гатлинга шлюпки и катера. Второй же отряд выскочил в темноте прямо на миноносец «Фулун». Шедший головным миноносец № 23 протаранил китайского визави в районе кормы, и сцепившаяся пара мгновенно стала центром сосредоточения внимания. Со всех сторон посыпались выстрелы, а с ближайших крупных кораблей, доселе стоявших с полной светомаскировкой, ударили яркие лучи прожекторов, выхватив из тьмы не только уже начавшую тонуть пару столкнувшихся миноносцев, но и еще несколько небольших корабликов. Кто из них был своим, а кто чужим, в сложившейся ситуации было уже не понять, и потому от находившихся на взводе артиллеристов крейсеров и авизо досталось всем. Внесли посильную лепту в изничтожение миноносцев и начавшие подтягиваться на огонек канонерки. В результате к утру на дне оказались не только пострадавшая в столкновении пара, но и еще три миноносца. Два китайских и один японский. Третий же японский миноносец, хоть и остался на плаву, уйти с полученными повреждениями уже никуда не смог и утром был выловлен дрейфующим посреди внутреннего рейда.
Но именно гибель сослуживцев дала единственному во всем японском флоте бронепалубному миноносцу возможность сделать то, для чего он, собственно, и проделал столь нелегкий путь. Вспыхнувшие прожектора позволили определить верное направление, а прорисовавшиеся вскоре на фоне неба силуэты крупных кораблей – выбрать для атаки наиболее лакомую цель. Как это уже бывало не раз, из-за намерзшего льда выпустить мины из носовых аппаратов не получилось – те застревали на выходе и грозили гибелью своему же носителю в случае даже малейшего столкновения хоть с кем-нибудь. Вот только данная проблема лишь наполовину снизила боевую мощь «Котака», несшего помимо неподвижных носовых еще и спаренный поворотный минный аппарат. Последние сработали как швейцарские часы, и с тихими хлопками в сторону китайских кораблей ушло две мины. И, наверное, в уплату за все понесенные жертвы, обеим было суждено добраться до стали корабельных корпусов, после чего штатно подорваться. Правда, даже такого, кажущегося со стороны незначительным, результата оказалось достаточно, чтобы подвести окончательную черту под противостоянием флотов. Одна мина поразила флагманский «Динъюань» в борт около кормы. На броненосце успели задраить люки между отсеками, однако не менявшиеся с начала службы резиновые уплотнения и потерявшие герметичность в результате сотрясений от поразивших когда-то броненосец снарядов водонепроницаемые переборки стали виновниками постепенного затопления корабля. «Динъюань» принялся оседать в воду, и чтобы не допустить его гибели, броненосец отвели к берегу, где через несколько часов он сел на дно. При этом палуба броненосца осталась над водой, и потому возможность вести огонь из барбетных орудий у него сохранилась в полной мере. Вторая мина, ушедшая при входе в воду в сторону, ударила в носовую оконечность предпоследний боеспособный крейсер «Цзинъюань», и его тоже пришлось приткнуть к берегу. Правда, большая часть его огневой мощи оказалась полностью выведена из строя в результате затопления бомбового погреба носовой башни.