Вот только переход к берегам Индии обещал быть весьма непростым не только из-за неприветливой погоды Аравийского моря, зачастую пробующего гостей на крепость налетающими тайфунами, но и по причине предельной дистанции хода для небольшого минного крейсера. Даже прими он лучший боевой уголь в перегруз в Адене, что было бы опасно ввиду возможности попасть в шторм, дойти до того же Маската можно было лишь на экономичной 10-узловой скорости. Да и то к концу пути угольные ямы грозили быть выскобленными до блеска. Все же «Полярный лис» не предназначался для рейдерских действий и потому требовал частой бункеровки. Но помимо него иных кандидатов, отвечавших всем остальным требованиям «частного рейдера», в составе Русского Императорского флота попросту не было. Лишь старые парусно-винтовые крейсера 2-го и 1-го рангов да новейшие броненосные крейсера строились из расчета ведения рейдерских действий на коммуникациях противника, но ни те ни другие не подходили Иенишу по разным причинам. Да и не отдали бы ему подобный корабль. Все же одно дело – небольшой минный крейсер, и совершенно другое – крейсер 2-го ранга, пусть даже старый и маленький.
Как Иениш и предполагал, в Аравийском море их изрядно помотало. Даже во время давнего кругосветного путешествия уже погибший «Витязь» водоизмещением почти в четыре тысячи тонн чувствовал себя здесь не очень уверенно, активно переваливаясь на разошедшихся волнах с борта на борт и порой достигая крена в тридцать градусов и более. Что уж было говорить про семисоттонный крейсер. Пребывавший на его борту народ то и дело крестился да прислушивался к скрипу кидаемого волнами с борта на борт корабля. Иван же, впервые попавший под удар тайфуна, по сравнению с которым утопивший «Русалку» шторм смотрелся откровенно бледно, мгновенно приобрел нежно-салатовый оттенок и до прихода в Маскат сумел сбросить семь килограмм веса из своих неполных восьми десятков. Призывы же добить его, чтоб не мучился, начисто игнорировались всеми членами экипажа, которые даже немного расцветали, глядя на мучения другого. Не из-за врожденной злобы, а из-за простой человеческой логики, ведь если кому-то рядом хуже, чем тебе при всех прочих сходных обстоятельствах, стало быть, тебе не так уж и плохо, как думалось ранее.
Некогда знаменитый и крупный, древний порт ко второй половине девятнадцатого века полностью растерял свой лоск и богатство из-за сильной отсталости Оманской империи в плане технического прогресса, деградации собственного торгового флота, открытия Суэцкого канала, переориентировавшего большую часть торговцев на Аден, и как последний гвоздь в крышку гроба экономики города – запрет в 1873 году работорговли. Потерявшие источники дохода жители просто схлынули отсюда, а после за остатки былого величия началась междоусобная борьба потомков султана Саида, закончившаяся в 1891 году объявлением Султаната Маскат и Оман протекторатом Британской империи. Но даже сильнейшая торговая империя мира не смогла помочь в возрождении города и лишь приподняла его из небытия до звания захолустья, поскольку вести через него какие-либо торговые операции не представлялось возможным по причине отсутствия в Омане как развитых рынков сбыта, так и способных принести доход колониальных товаров. И тот простой факт, что в Маскате все же удалось найти хоть какой-нибудь уголь для топок «Полярного лиса», уже изрядно обрадовал Иениша, предполагавшего, что придется жечь древесину, чтобы добраться до следующего порта. Они даже не стали задерживаться здесь для отдыха после нелегкого перехода и, загрузившись углем, которого хватило бы на путь до Бомбея, поспешили покинуть эту дыру.