Шаг, еще…
Мерзкая толстая старуха с растрепанными волосами бросилась на него, и он ударил ее в лицо. Та повалилась, увлекая за собой двух других Обитателей. Запах гниения был невыносим, но Алекс уже почти не замечал этого, увлеченный хмельным азартом боя. Интуитивно он действовал правильно, направлял удары туда, куда нужно. Наверное, проснулись древние инстинкты, потому что прежде он и дрался-то всего несколько раз в жизни.
Мертвецы, что подходили со стороны улицы, наконец, добрались до них, и теперь Алексу с Кайрой угрожали не меньше пятидесяти тварей. Раззявленные рты, мерзкий хрип, рвущийся из жадных глоток, тянущиеся руки со скрюченными пальцами, желающие схватить их.
«Они разорвут нас? Или съедят? Или…»
Кайра и Алекс пробились к Порталу – причем Алекс оказался спиной к нему. Девушка обхватила его за талию, увлекая за собой, и Алекс, пятясь, не ступил, а буквально упал в Портал, ощущая уже привычное давление и струящийся по телу покалывающий холод.
Доля секунды – и ревущая зловонная толпа мертвецов пропала без следа. Алекс еле удержался на ногах, налетел на Кайру. Руки его оказались пусты – ружье, естественно, осталось где-то там, на границе между проекциями.
Он взмахнул руками, закачался на месте, пытаясь сохранить равновесие, и невольно облокотился на Кайру. А она не стала отстраняться – наоборот, прижалась к нему всем телом, обхватив за шею.
Глава тринадцатая. Исповедь и психотерапия
Некоторое время Алекс и Кайра стояли в обнимку, ни на что не обращая внимания, не замечая проекции, в которую попали. Какие-то высшие силы сжалились над ними, и они очутились в тихом, мирном месте, где их не подстерегали опасности, – в небольшой полутемной комнате, уставленной мягкими диванами. Здесь они могли перевести дух, оправиться от пережитого, чтобы двинуться дальше.
Хотя, если честно, Алекс в эти минуты не думал уже о смертельной опасности, которой им чудом удалось избежать. Прижимая к себе Кайру, он с удивлением прислушивался к своим ощущениям.
Разумеется, ему случалось и прежде обнимать девушек – ту же Алину, но никогда прежде он не испытывал подобных чувств. Вернее, Алекс даже не мог сейчас понять, что конкретно чувствует. Это не было вожделение, страсть, возбуждение – ничего похожего. Он не терял головы, не испытывал неодолимого желания заняться с Кайрой сексом.
Им овладело странное ощущение – зыбкое и тонкое. Оно дрожало внутри, трепетало, как хрупкая бабочка, расправляющая крылышки, и было сродни щемящей нежности, от которой делалось почти больно.
«Нежности или… жалости?»