«Э-хе-хе, – подумал я, – в следующий поход надо одному идти, а то влечу когда-нибудь в блудняк с такими сотоварищами, и придется мне туго».
Будто вторя моим мыслям, из ворот появились хмурые атаманы. Они подошли ко мне, остановились и Бурсаченко, со злобой, взметнув сапогом серую пыль, сказал:
– Добычи взяли много, а погрузить ее некуда. Говорю своим казакам, куда тянете, бросайте все лишнее, а они уперлись рогом – нет наше, не бросим. Бисовы дети!
– У меня тоже самое, – вторил ему Нечос. – Половину хлама придется в Геразе бросить.
– Угу, – согласился я с ними, и спросил Харько: – Что по деньгам?
– Хочешь сейчас все решить?
– Да. Пока ваши отряды доберутся до Гераза, мои ватажники уже закончат погрузку и будут готовы отплыть, а рядом вражеская конница. Так что сам понимаешь, лучше всего сейчас финансовые вопросы уладить и в порту разделить деньги, а в море уже каждый сам по себе.
– Не доверяешь моим казакам?
В голосе Нечоса была легкая досада и наигранная обида, но я не обратил на это никакого внимания.
– Доверяю, Харько. Но если в Геразе на нас навалятся серьезные вражеские силы, мои люди за ваше добро и разгильдяйство помирать не станут.
– Да-да, – поддержал меня второй атаман. – Деньги надо сразу раздуванить, а то мало ли что…
– Ладно, – согласился Нечос. – Давайте считать, что у нас имеется. В городской казне и в домах местных богатеев взято серебряной и золотой монеты на шестьдесят тысяч рублей. Все деньги под надежной охраной и до Гераза доедут в любом случае. Что у вас?
– У меня казны только на десять тысяч, – сказал Бурсаченко.
– И у меня двадцать, – добавил я.
– Итого девяносто. – Нечос заметно повеселел и ухмыльнулся. – Неплохо, браты!
– Это так.
Мы с Бурсаченко сказали эти слова одновременно, и тоже засмеялись, поскольку деньги это всегда хорошо. Особенно, когда ты уверен, что тебя не обманут. Отсмеявшись, мы посмотрели на Харько, а он, уже подведя нехитрые подсчеты, огласил окончательный результат по дележу казны:
– От меня Никифору еще десять тысяч. Как прибудем в порт, сразу забирай. А тебе, друг Зиновий, пять тысяч. Все по справедливости?
– Вопросов нет.
– Принимается.
Услышал все, что хотел, я покинул атаманов и устремился вслед за своей ватагой. Арьергард догнал быстро, марш к Геразу прошел нормально, и в порт мы вошли после полудня. Время на погрузку имелось, и к тому моменту, когда, высунув языки и, загнав тягловых животных, обозы Бурсаченко и Нечоса добрались до конечной остановки, мои три расшивы уже были готовы отчалить. Однако я был вынужден ждать своих компаньонов, которые устроили на берегу сортировку добычи. А после того как положенная нашей ватаге денежная сумма в мешках с абасси перекочевала на борт моего судна, нам еще пришлось обеспечивать безопасный отход.