«Это по какой же линии?»
«Вопрос второй, но я отвечу. После гибели Кондрата, Галины и Никифора, остался Георгий, твой младший брат. Он не знал, кто его отец и младшего Булавина воспитали чужие люди, а его новое имя стало Богданов. Ты его потомок и когда попросил о возможности все изменить, я перекинул тебя в тело кровного родича Никифора, разум которого был ослаблен страхом утонуть в реке и смог пережить слияние с новым человеком».
Дух замолчал, а я проснулся и огляделся. Солнце перевалило за полдень, и отдохнувшие воины начинали вставать со своих лежаков. Пора выдвигаться к нашей следующей цели и, объявив общий подъем, я встал и начал собирать свои вещи в ковровую сумку. В голове при этом постоянно вертелись слова духа, который не желает специально никому помогать и, еще раз, прокрутив в голове наш разговор, мне подумалось, что это, наверное, самый лучший выход из сложившейся ситуации. Мне помощь и ценные указания предка пока не нужны, сам справляюсь. А сотрудничество в принципе возможно, первый мостик перекинут и этого достаточно.
Тем временем ватага собралась. Вперед выдвинулась разведка, а за ней, растянувшись змейкой, по неудобной каменистой тропе, последовали основные силы. Мы спускались с вершины хребта все ниже и ниже. Где-то рядом шумел горный поток, и в свете закатного солнца окрестные древние леса из буков, грабов, дубов, можжевельника и редких сосен, напоминали мне побережье Крыма. На какое-то мгновение, вспомнилась жизнь Богданова, и показалось, что вот сейчас я спущусь вниз, и окажусь рядом с пансионатом «Шахтер». Но подобное ощущение быстро сошло на «нет» и, усмехнувшись, я подкинул на плече свою поклажу, подумал, что на будущее надо пошить нормальный туристический рюкзак, и продолжил движение.
Вскоре ватага втянулась в темное ущелье и, оставляя быструю и холодную горную речушку, которая несла свои талые воды в сторону Аракса, по правую руку, вышла на протоптанную человеком тропу. Топ-топ! Топ-топ! Отяжелевшие ноги несут наши уставшие голодные тела вперед. Вскоре ущелье расширяется, и разведчики дают знак, что аул близко. Казаки и черкесы рассыпаются по десяткам, а лучшие воины вместе со мной идут снимать часовых, которые охраняют поселение горцев. Все в порядке, но что-то не так. Сначала появилось предчувствие какой-то беды, а затем нос уловил запах, который ни с чем не перепутаешь, запах гари.
– Когда аул покажется? – спросил я Макара Нечипорука.
– Сейчас из ущелья выйдем и все увидим, – ответил пластун.
И точно, метров через пятьдесят, следуя вдоль тропы по покрытому лесом склону, мы смогли разглядеть поселение. И открывшееся нам зрелище удручало, ибо от аула остались только догорающие развалины, а на его окраине находилось больше сотни степных всадников, по виду, калмыков. Местных жителей не видно, зато рядом со стоянкой наших союзников выложена кучка из человеческих голов.