Вздрогнув от внезапного холодного порыва ветра, Хоуп решила, что нужно вернуться в дом.
Она жила в этом доме больше двух десятилетий: они с Джошем купили его вскоре после свадьбы. Любуясь знакомой обстановкой, Хоуп снова подумала, как же ей всегда здесь нравилось: георгианский стиль, величественные колонны по фасаду, комнаты первого этажа обшиты деревянными панелями. Но, пожалуй, с ним пора расставаться: дом слишком велик для нее одной, поддерживать чистоту во всех помещениях – большой труд, да и по лестнице ей тоже уже нелегко подниматься. Но когда Хоуп заговорила о продаже, Рейчел и Джейкоб воспротивились расставанию с домом своего детства.
Продавать или нет, а ремонт все равно нужен. Деревянные полы облезли, в столовой пора менять выцветшие обои. Кухня и ванные вполне функциональны, но морально устарели и требуют обновления. Господи, сколько работы! Хоуп не знала, когда она соберется с силами для ремонта и будет ли это вообще.
Она прошлась по дому, выключая свет. Некоторые из выключателей срабатывали не сразу, и возиться с ними пришлось дольше обычного.
Чемодан стоял у входной двери рядом с деревянной шкатулкой, которую Хоуп принесла с чердака. При виде шкатулки она сразу подумала о Тру, хотя, по сути, никогда не забывала о нем. Ему сейчас должно быть шестьдесят шесть лет. Интересно, бросил ли он свою работу гида, по-прежнему ли живет в Зимбабве либо же переехал в Европу, Австралию или какую-нибудь более экзотическую страну? Хоуп гадала, часто ли Тру видится с Эндрю и стал ли уже дедушкой за годы, которые они не виделись. Ей было любопытно, женился ли он во второй раз, есть ли у него кто-нибудь и помнит ли он ее, да и жив ли, если на то пошло… Хоуп считала, что она бы почувствовала, если бы Тру ушел из жизни, потому что их связывает незримая нить, но тут она готова была признать, что скорее выдает желаемое за действительное. А больше всего Хоуп не давал покоя вопрос: могут ли последние слова его письма оказаться правдой и неужели для них все и всегда будет возможным?
В спальне она надела пижаму, подарок Рейчел на прошлое Рождество. Пижама была теплой и удобной, как Хоуп и хотела. Она легла под одеяло и аккуратно расправила его, надеясь, что к ней придет сон, так часто ускользавший в последнее время.
В прошлом году в коттедже у океана Хоуп тоже лежала без сна, думая о Тру. Она мечтала, чтобы он вернулся к ней; дни, проведенные с ним, всплывали в памяти отчетливо и живо. Хоуп помнила знакомство на пляже и кофе, который они пили в первое утро; она в сотый раз в подробностях перебирала ужин в «Клэнси» и обратный путь по берегу до коттеджа. Хоуп чувствовала на себе взгляд Тру, когда они пили вино на веранде, слышала звук его голоса, когда он вслух читал письмо Джо у «Родственных душ», но больше всего вспоминала нежные, чувственные занятия любовью, глубокое волнение, читавшееся на его лице, и слова, которые он ей шептал.