Она удивлялась, какими реальными до сих пор кажутся его искренность и страсть к ней и даже ее неослабевающее чувство вины. Что-то сломалось в Хоуп в то утро, но ей хотелось верить, что из этой трещины проросло более сильное, волевое качество: всякий раз, когда жизнь становилась невыносимо трудна, Хоуп думала о Тру, напоминая себе, что в случае чего он приедет. Тру сказал ей об этом в их последнее утро, и этого обещания Хоуп хватало, чтобы жить дальше.
В прошлом году у океана, когда сон не приходил, она поймала себя на попытке переписать прошлое. Хоуп представляла, как сворачивает к шоссе, останавливает машину и бежит обратно к Тру, а потом садится за стол с Джошем и признается, что полюбила другого. Дальше шел туманный образ встречи в аэропорту, куда она приехала бы забрать Тру, прилетевшего из Зимбабве: в ее воображении они обнимались у стойки выдачи багажа и целовались среди толпы пассажиров. Тру, обняв ее за плечи, вел к машине, и Хоуп почти воочию видела, как он легко забрасывает большую спортивную сумку в багажник. А потом они занимались любовью в квартире, где Хоуп жила много лет назад.
Но после этого фантазия отказывала. Хоуп не представляла, какой дом они бы выбрали. Воображая себя и Тру вместе на кухне, она в душе рисовала кухню либо в коттедже, который родители давным-давно продали, либо в доме, который они купили с Джошем. Хоуп не представляла, кем бы Тру работал, а когда напрягала воображение до предела, ей казалось, что в конце дня он приходил бы домой, одетый, как тогда на пляже, – будто вернувшись с очередного сафари. Она понимала, что Тру регулярно летал бы в Булавайо к Эндрю, но у нее не было решительно никакого представления о том, как может выглядеть его дом или район в Булавайо. При этом Эндрю всегда оставался десятилетним, а Тру в ее мечтах ни разу не было больше сорока двух.
Странно, но в фантазиях о жизни с Тру всегда присутствовали Рейчел и Джейкоб. Если Хоуп и Тру обедали, дети были тут же, и Джейкоб отказывался поделиться с сестрой жареной картошкой, а когда Тру рисовал на веранде коттеджа в Сансет-Бич, Рейчел тоже выводила что-то пальчиками, сидя за садовым столом. В школьном зале Тру сидел рядом с Хоуп, когда Джейкоб и Рейчел пели в хоре, а на Хеллоуин они вместе шли за детьми, одетыми Вуди и Джесси из «Истории игрушек-2». Неизменно ее дети присутствовали в жизни, которую Хоуп представляла себе с Тру, да и Джош там тоже мелькал, хоть ее и возмущало непрошеное вторжение: Джейкоб внешне был копией отца, а Рейчел все детство играла в доктора.