«Это письмо Богу и Вселенной.
Мне нужна ваша помощь в последней попытке извиниться за решение, принятое много лет назад. Моя история одновременно проста и сложна. Для точного воссоздания событий потребовался бы целый том, поэтому я перечислю самое основное.
В сентябре 1990 года, приехав в Сансет-Бич, я встретила человека родом из Зимбабве, Тру Уоллса. В то время он работал сафари-гидом в заповеднике в Хванге. У него есть собственный дом в Булавайо, но вырос он на ферме возле Хараре. Ему было сорок два года, в разводе, и у него был десятилетний сын Эндрю. Мы познакомились в среду утром, а к вечеру четверга я полюбила Тру навсегда.
Кто-то сочтет, что это невозможно и я путаю страсть с любовью. Могу лишь ответить: я десятки раз обдумывала такую вероятность и отвергла ее как ошибочную. Если бы вы знали этого человека, вы бы поняли, почему я отдала ему свое сердце. При виде нас каждому стало бы ясно, что чувства, которые мы питаем друг к другу, реальны и неподдельны. За несколько дней, проведенных вместе, мы стали, как мне хочется думать, половинками одного целого, неразрывно связанными навеки. Но к воскресенью все было кончено, и завершила все это я по причинам, стоившим мне двух с половиной десятков лет мучительных раздумий.
Мое решение было правильным – и вместе с тем неверным. Доведись мне выбирать снова, я сделала бы все так же/я поступила бы иначе. Внутренний конфликт не утих до сих пор, но я уже смирилась, что никогда не найду ответа на этот вопрос.
Незачем и говорить, что мое решение стало для Тру страшным ударом. Огромное чувство вины не дает мне покоя до сих пор. Сейчас я достигла возраста, когда люди стараются исправить прежние ошибки, и вот здесь Бог и Вселенная могут помочь, потому что моя просьба совсем простая.
Я хочу снова увидеть Тру и извиниться перед ним. Хочу, чтобы он меня простил, если сможет, потому что я мечтаю обрести душевный покой. Хочу, чтобы он знал, как сильно я любила его тогда и люблю до сих пор. Хочу признаться, как я сожалею.
Кто-то недоуменно спросит, отчего бы мне не связаться с ним более традиционными способами. Поверьте, я пыталась. Я несколько лет безуспешно его ищу. Не то чтобы я действительно верю, что это письмо найдет Тру, но если до него дойдет весточка, то пусть он вспомнит, куда мы ходили в четверг днем перед самым дождем.
Там я буду ждать его шестнадцатого октября 2014 года. Если Тру вспоминает это место с тем же благоговением, что и я, тогда он будет знать час, когда я туда приду.
Хоуп»
Взглянув на часы, Хоуп решила, что «Родственные души» уже ждут. Сложив все обратно в шкатулку, она закрыла ее со странной решимостью, зная, что не отнесет свое сокровище на чердак и даже не повезет домой. Шкатулка останется здесь, на каминной полке, и владелец коттеджа волен делать с ней что захочет. А содержимое, кроме приглашения на свадьбу, Хоуп отнесет в «Родственные души». Ей нужен день-два, чтобы убрать имена, но она надеялась, что другие люди, которые ходят к этому почтовому ящику, полюбят эти реликвии, как когда-то они с Тру благоговейно отнеслись к письму Джо Лене. Пусть люди не забывают, что любовь часто ждет своего часа, ведомого только ей, и расцветает, когда на это меньше всего рассчитываешь.