– Так-так, Гарри, – говорю я с наигранной веселостью. – Ты, значит, любишь поезда.
Его улыбка возвращается.
– Особенно паровозы. Они самые лучшие, лучше дизелей. – Его мордашка складывается в гримасу отвращения, и он подмигивает.
– А сюда ты тоже на поезде приехал? В мой дом?
– Нет. На автобусе. Хотя лучше бы на поезде, автобус такой медленный… А еще меня в нем тошнило, чуть-чуть. – Мальчик кладет листок с рисунком на стол.
– А с кем ты приехал? – спрашиваю я.
– С ангелом.
Я решаю, что ослышалась.
– С кем?
– С ангелом. Она сказала, что ты – моя мама.
– Ангел сказала?
Ребенок кивает.
Оглядываюсь – до меня вдруг доходит, что Гарри может оказаться не единственным незнакомцем в моем доме.
– Она здесь? – спрашиваю шепотом. – С тобой здесь кто-нибудь есть?
– Нет, она ушла. Она сказала мне, чтобы я порисовал и что ты скоро придешь.
Я расслабляю плечи, радуясь, что никаких больше чужаков в моем доме нет. Однако ответ на вопрос о том, кто этот маленький мальчик, так пока и не найден.
– Как вы вошли? – спрашиваю я, и тут меня посещает другая тревожная мысль – не ждет ли меня где-нибудь в доме разбитое окно?
– Через парадную дверь, конечно, глупенькая, – с улыбкой говорит малыш и закатывает глаза.
Через парадную дверь? Неужели я оставила ее открытой, когда уходила? Но я уверена, что никогда в жизни не допустила бы такой оплошности. Да что здесь вообще происходит? Надо кому-то позвонить. Властям. В полицию. Кто-то наверняка ищет этого ребенка. И они наверняка сходят с ума от беспокойства.
– Хочешь горячего шоколада, Гарри? – спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно обычнее. – Я как раз собиралась приготовить себе чашечку, так что…
– Шоколада с молоком? – тут же спрашивает ребенок. – Или с горячей водой? С молоком вкуснее.
Я едва сдерживаю улыбку.
– Ты прав, Гарри. Я всегда делаю его только с молоком.
– Класс! То есть да, пожалуйста, – отвечает мальчик. – Я с удовольствием выпью чашечку горячего шоколада.
У меня даже сердце заходится от такой воспитанности.
– Мне продолжать рисовать, – интересуется Гарри, – или помочь тебе? Потому что я очень хорошо умею размешивать шоколад.
– Вот это удача, – отвечаю я, – потому что я-то как раз совсем не умею размешивать шоколад, и это так здорово, что ты мне поможешь.
Широко улыбаясь, ребенок соскальзывает со стула.
Что я делаю? Я должна позвонить в полицию, немедленно. Этого мальчика где-то ищут. Но, Господи, дай мне побыть всего десять минут с этим милым малышом, который считает, что я его мама! Дай мне немного попритворяться, и я сделаю все как надо. Я уже протягиваю руку, чтобы потрепать его по макушке, но тут же отдергиваю ее. О чем я думаю? Ребенка надо вернуть его настоящей матери – она наверняка уже вне себя от горя.