– Чтоб мне веганом стать! Кровищей пасло, факт. Упырями – нет. Ну, не сильнее, чем везде. Могу еще раз перенюхать, мне ж не влом.
Здоровое подозрение, что оборотню просто хочется размять лапы и насладиться волчьей сутью, было решено не озвучивать. Дозорный поставил быстро опустевшую чашку в раковину, оправил дорогой пиджак и выразительно покосился в сторону коридора. Василия словно ветром сдуло.
Цатогуа тоже допил и снова принялся колдовать над кофемашиной. Попутно он излагал, что успел выяснить:
– Про мясной прилавок – это было практически в точку. Я как раз любовался нашей кровавой диорамой, – бескуд облизнулся и подмигнул, – когда вдруг вспомнил молодость. У меня же дедушка был шойхет в Оршеве. И он мне, естественно, запрещал ходить на бойню. Подобные препоны, конечно же, не могли не сподвигнуть таких шлимазлов, как я и мои дружки…
– Цадик, – нарочито скучным голосом протянул Ольгерд. – Завязывай. К делу. Говоришь, похоже на работу мясника?
Цатогуа облизнул полные губы и потер блестящую лысину. Не впервые резануло его полное пренебрежение своим внешним видом. Нет, одевался бескуд аккуратно, хоть и довольно однообразно – брюки, туфли, рубашка в полоску, вязаный жилет. Но с ошметками рыжих кудрей можно ведь было что-то сделать?
– Очень похоже, – скептически шевельнул он наконец кончиком мясистого носа. – Но я не эксперт. Можно привлечь криминалиста из убойного, я его держу на, так сказать, прикорме…
– Привлеки, – сдержанно одобрило начальство. – И эту, рвет которую… В общем, приведи ее в рабочий вид.
Задумавшись и пощелкав пальцами, бескуд сложил губы курьей гузкой.
– А вот любопытно. Я тоже не помню, как зовут нашу ведьмочку. Фамилия вроде Крапивина. А имя какое-то странное, немецкое, что ли…
– Цадик, – снова пришлось сфокусировать подчиненного Ольгерду. – Работаем. Потом с Василием языками почешете.
Тот выразительно пожал плечами и достал телефон. А сам глава Дневного Дозора города Воронежа, Темный маг второго уровня, вышел в коридор с целью осмотреть дом. И просто так – и в Сумраке.
На золотисто-охряном полу из отборной паркетной доски рядом с ванной лежали аккуратно сложенные спортивные штаны и рубашка-поло. Сбоку стояли кроссовки: Василий при всей своей неказистой внешности и кажущемся раздолбайстве был большой аккуратист. Правда, зайти в одну из комнат и оставить одежду там он не догадался. Так что Ольгерд в очередной раз не знал, что ему делать: смеяться или воспитывать.
«Наверное, я занимаюсь не своим делом, – мелькнула у него в голове непрошеная мысль, пока вокруг мерцали следы от аур с первого слоя Сумрака. – Наверное, зря Форкалор в свое время вытащил меня из захолустного послевоенного Шяуляя, переманил на юга, в Воронеж, семьдесят с гаком лет натаскивал и воспитывал из неуверенного белоглазого жемайта своего будущего заместителя, а позже преемника. Не умею я толком руководить. Предпочитаю все делать сам, без делегирования. Даже вон Цадика приструнить не могу, чтобы один раз и навсегда. Другой вопрос, нуждается ли в оном приструнении этот беспардонный бескуд…»