— Значит, именно Лоджа мы ищем. Они его поймали?
— Они даже не знают, был ли он там, когда штурмовая бригада начала атаку, — сказал Хенсен, разводя руками, — но в любом случае его не было, когда бригада прочистила дом. Они думают, что его вообще там не было. Они клянутся, что никто не смог бы проникнуть через их заслон и дом был пуст.
— Откуда же взялись пострадавшие?
— Разные причины. Взрыватели, спрятанные в полу. Потолки, начиненные автоматическими устройствами: тепловыми, акустическими, находящимися под давлением. Взрыватели были обернуты специальными материалами, нейтрализующими искатели.
— А «клейморы»? — спросил Керсдорф. — Мы же предупреждали, чтобы они были готовы к ним.
— Похоже, что наши люди оказались не на высоте, — сказал Хенсен, — или Палач оказался хитрее. Естественно, опыта у него гораздо больше, будь он проклят.
Он молча массировал виски. Керсдорф чувствовал себя подавленным, голова слегка кружилась от недосыпания.
— Они нашли «клейморы», разрядили их и на том успокоились — и вдруг бу-у-м.
— Он верен себе, — сказал Керсдорф, — сюрприз за сюрпризом: эффект китайской куклы.
— Русской куклы, — поправил Хенсен, — эту игрушку из вставленных друг в друга кукол придумали русские. Они их называют матрешками; внутри может оказаться три, четыре, пять, шесть и даже больше сюрпризов.
Керсдорф вздохнул. В комнате наступило молчание, затем он заговорил снова:
— Давай немного поспим, — предложил он, указывая на компьютер. — Теперь мы, по крайней мере, знаем, как он действует. Скоро мы его поймаем.
— Да, но какой ценой? — спросил Хенсен.
Медведь находился в отдельной палате Тифенау. После десяти дней первоклассного медицинского обслуживания и особого внимания, уделяемого ему одной очень симпатичной медсестрой с блеском в глазах, он выглядел если не абсолютно новеньким, то, во всяком случае, как товар сэконд-хэнд в превосходном состоянии.
С довольным вздохом он отодвинул поднос и разлил по стаканам остатки бургундского.
Фицдуэйн приподнял пустую бутылку.
— Из больничных запасов?
— Не совсем, — ответил Медведь, — но могу тебя заверить, что оно обладает целебными свойствами.
— А… — произнес Фицдуэйн. Он взглянул на этикетку.
– «Beaune» 1961 года. Что сказать о даме, которая купила для тебя эту бутылку? Это настоящее. Надеюсь, ты не станешь смывать краску с входной двери с помощью этой жидкости?
— Гм, — Медведь слегка порозовел. — Ты не будешь против, если мы не станем обсуждать фрау Маурер? Фицдуэйн усмехнулся и осушил свой бокал.
— Что происходит? — спросил Медведь. — Я умру от покоя и расслабления. Мне не позволяют приближаться к телефону, а новости, которые мне сообщают, настолько скудные, что, будь я собакой, начал бы гоняться за овцами.