Отравляясь в Швейцарию, Фицдуэйн и не подозревал, что ему придется там задержаться, и поэтому оставил машину на стоянке в аэропорту Дублина. К его удивлению, машина оказалась на месте, но была покрыта толстым слоем пыли и грязи.
От сильного порыва северного ветра вперемешку с дождем ему стало совсем неуютно. Он нетерпеливо открыл дверцу и, подавив в себе чувство брезгливости, распахнул дверцу, забросил на заднее сиденье сумки и забрался в машину. Но перед этим он успел наступить в лужу, и ноги его промокли. Он захлопнул дверцу, оставив ветер и дождь резвиться снаружи его укрытия из холодного влажного алюминия и стекла.
Голова у него раскалывалась с похмелья. Пропади они пропадом, эти швейцарцы с их прощальными ужинами.
И почему я должен жить в этой вечно сырой, продуваемой насквозь Ирландии? Уже май, а успел промерзнуть до мозга костей.
— А я думал, что ты умер, — весело сказал Килмара, — или по меньшей мере умираешь в окружении молоденьких сестер в отделении интенсивной терапии в Тифенау. — Он потер подбородок и, указав рукой в сторону кухни, добавил: — Аделины и ребятишек нет, я их отправил погостить на время, но ужин я тем не менее приготовил.
— Со мной все было в порядке, — сухо сказал Фицдуэйн, — хотя надо признать, что я немного ошалел от всей этой пиротехники. А потом врач влепил мне укол, и я отключился.
— Налей себе выпить и расслабься, — сказал Килмара, — а я пока повожусь с кастрюлями и сковородками. А после того как поедим, ты мне все расскажешь. Оставайся ночевать у меня, ты ужасно выглядишь.
— Швейцарское гостеприимство, — ответил Фицдуэйн, устраиваясь у огня. — Я чувствую себя не в своей тарелке: и настроение плохое, и погода отвратительная.
— Ты всегда сбегал в солнечные страны, — сказал Килмара, — но всегда возвращался сюда, зная, что тебя ждет. Почему же такая реакция на этот раз?
— Не знаю, — сказал Фицдуэйн. — А может…
Он уснул. С ним это часто случалось в доме Килмары.
Прошло пять часов.
Все было съедено тарелки убраны. Посудомоечная машина загружена. Система охранной сигнализации проверена. Псы выпущены наружу. Килмара выслушал краткое донесение дежурного офицера бригады рейнджеров по особому проводу. День можно было считать почти завершенным.