Вспомнилось, как Арвид пытался искушая любовью, заставить меня отступить: словно понимал, с чем мне придется столкнуться. Пальцы коснулись спрятанной под шалью броши, в голове прозвучало: «я никогда не врал вам, хоть и использовал». А ведь похоже на то…
Встав из-за стола, я отошла к окну, прижалась лбом к стеклу, пытаясь успокоиться и унять головную боль, и почувствовала как колыхнулся воздух.
Ордо.
Он прошел по комнате, остановился рядом, провел ладонью по влажным, вьющимся волосам. Посмотрел вдаль, в поредевшую пелену дождя, потом уперся ладонями в подоконник, да так и застыл. Показалось, по воздуху разнесло кислый аромат озона, вместо привычного запаха табака.
Он обернулся ко мне, попытался улыбнуться. Получилось — невесело. Мимике противоречил взгляд. Лицо у Ордо было странное, словно бы неживое.
— Доброго утречка, Фори, — в голосе звучали нотки натужной оживленности.
— Утречка? — Отмахнулась я, пытаясь собраться с мыслями. — Аторис, полдень уже.
Он опустил взгляд, протяжно вздохнул. Лицо исказилось на какую-то долю секунды, словно от гнева. Потом он вновь овладел собой. Даже голос зазвучал более ровно, чем прежде:
— Полдень. А в полночь Дагги сражается с генералом. Ты слышала — Игра с Судьбой. Уму непостижимо.
— Ты уже знаешь?
— Слухи разносятся быстро. Только об этом все и шушукаются. Отменить бы эту игру!
— Так попытайся.
— Пытался, но… Анамгимар Эльяна и Олай Атом проявили в этот раз солидарность друг с другом. Сказали, моя власть закончилась на пороге представительства, а что происходит в его стенах — творится в согласии с их законами и обычаями. После игры я волен хоть обоих дуэлянтов повесить, но до этого — руки у меня коротки.
Аторис мотнул головой, фыркнул, как кот, заглянул мне в глаза:
— Лия на взводе. Если можешь, успокой ее, не знаю я, как говорить с девчонками, — он поперхнулся, поправился, весь напряженный, словно струна: — С ней не знаю, как говорить. Она этого идиота белобрысого любит, словно он ей — отец родной. Да оно и понятно. Все ее детство я был в полетах. Появлялся наскоком и опять — в рейс. И мамашка у нее была такая же как и я — непутевая. Это Да-Деган читал Лии на ночь сказки, вытирал сопливый нос, промывал ободранные коленки и кормил завтраками. Как ей его не любить? Если он проиграет — этого она мне не простит. Никогда. Обидно признавать, что я на самом деле — дурак, не видел, как росли мои дети.
Ордо отвернулся к окну достал сигарету, стиснул ее зубами.
Я шагнула к Аторису, поймала его ладонь, сжала в своих. Сердце отчаянно колотилось в груди. Глупая женщина — можно подумать, диктатору целой планеты требовалась мои поддержка, понимание, сила. Мозги мои, может, и требовались. Но этот почти покровительственный жест его не разозлил. Ордо вскинул голову, улыбнулся. А я отметила, как дрожат кончики его губ.